Заметки таксы из конно-спортивной школы
Что такое лошадь я узнала в нежном возрасте. Меня привезли в спорт-школу и показывали всем, тонко намекая, что через месяц-дгругой остальным псам прийдется немного потесниться. Ну, правда, совсем немного, сколько нам таксам надо?
Холодную зиму я провела в уютной городской квартире, но к весне хозяйка стала все чаще повторять, что, когда «мы выйдем на улицу», она возьмет меня с собой. Значение этой фразы дошло до меня, когда солнечным апрельским деньком меня подхватили под мышку и повезли в автобусе куда-то за черту города. Выходя из автобуса на своих четырех, я лоб в копыта столкнулась с лошадью. Я несколько опешила, но не растерялась. Я высказала ей все, что думаю о ней и еще о той горе, что возвышалась над ней, но была мне плохо видна. Тогда же я и узнала, что значит «вытянуть хлыстом». Хозяйка решила мне объяснить, что на лошадь лаять не стоит. Представьте себе мой ужас при виде 14, нет 20 таких же, бегающих по песчаному полю. Я рванулась было навести порядок, но была остановлена громким окриком. Главный шок был еще впереди. Хозяйка сменила одежду, и от нее запахло чем-то незнакомым, смесью усталости, удволетворения и чего-то еще, чего-то чем была пропитана конюшня по которой мы шествовали. Мне было велено смирно ждать у большой железной двери и через 20 минут беганья по коридору за крысами, я была вознаграждена появлением моей хозяйки и...О,Боже, лошади! «Мы начнем разминаться в манеже, а потом выйдем на улицу», сообщила онм мне и велела идти вперед. Явно начиналось что-то невообразимое. Это невообразимое продолжалось изо дня в день, но тот первый день, первое непонимание остались у меня в памяти мешаниной комков из земли, летящей из-под земли, мокрых дружелюбных и не очень носов других собак, сапог, заляпанных грязью и суматохи, царящей в школе.
Пока хозяйка ездила я была предоставлена сама себе и могла бегать по всей «школе». Первым местом, куда я направилась было милое летнее кафе, но там я нарвалась на нечто среднее между терьером и болонкой.
-Ты чья?
-Я, я Гиты, а что?
-Это выездка, да ? Это, которая на соревнованиях за бугор ездила?
-Да, вроде,- не совсем уверенно добавила я.
-А я Коляна. Он тут самый-самый. Так что милая смотри-любая косточка мне первой, все мне, а дальше по рангу.
Это мне совсем не понравилось. Значит, если моя хозяйка плохая спортсменка, я здесь последняя на дворе, да? Нет, это определенно не по-собачьи, и с этими мыслями я кинулась на Ксюху. Я дралась как безумная, клочья ксюхиной шерсти летели во все стороны. Разнимали нас водой из шланга. Вообщем-то получилась ничья,но люди сказали : « А маленькая крепкая!» Далее я последовала на конюшню, где наткнулась на черного монстра-охранника. Но тут драться не пришлось: «Кроха, я здесь главная, я защищаю маленьких. Только не трогай лошадей, тогда все у нас с тобой будет хорошо.» Все и было хорошо, если б я не трогала лошадей. Не успела я выйти из конюшни, как увидела крохотное поле, в котором носился рыжик. Маленький такой коник и очень задиристый. Я считала, что так себя вести могу только я, и поэтому проскочила под забором и повисла на его задней ноге. Не знаю как я осталась жива, но больше всего меня радовало то, чтоя и рыжему показала, кто здесь первый забияка!
Когда я отдыхала после боя у этого загона за мной прибежала запыхавшаяся хозяйка. Мигом оценила ситуацию, и опять хлыстом по спине: «Не ходить в леваду!» А я что знала, что это левада?! Я думала это поле такое, Ой! Это Сорбонна присоединилась: «Я же тебя предупреждала на счет лошадей. Конь отдыхал, играл, а ты его обидела.»
Ну, как говорится, первый день комом. На этом он мог бы и закончится, если бы мы не пошли пить чай в закрытое кафе прямо над манежем, где хозяйка всю зиму ездила. Пока они пили чай, обсуждая «сгибания в ганаше», «менку» и что-то еще не более понятное, я побежала по трибунам, возвыщающимися над манежем. Меня предупреждали, что школа старая, но я ж не думала, что настолько. Я и не предполагала, что доски прогнили. Летела я вниз и эдакой рыжей ракетой и думала хорошо бы кошкой стать, но вместо этого я прилошадилась на чей-то круп и по нему, как мешок с мукой, свалилась в песок. Думаету, круп мягкий? У меня даже синяки остались.
Ваша такса понедельник, 14 апреля 2002 г.
********************************************************************************
********
Мой тупенький рассказ, писался когда я была в чём то вроде депрессии, так что не бейте меня сильно!:
Ночь... звёздное небо, по которому раскинулась большая цветная по-детски яркая радуга...песочное побережье, сплошь усыпанное ракушками... море...тихое,мирное,безмятежное...слабые волны бесшумно накатывают на берег.
Безжизненный,но красивый пейзаж.По берегу,касаясь босыми ногами волн,идёт девочка.она одета в обычную ночнушку, как это не странно но тёмно-синяя ночнушка красиво гармонирует с природой... она идёт, и мимо неё проплывают города,горы,моря,красивые пейзажы сменяются один за другим. наконец, в нерешимости она замирает... вдали виднеются большие, завораживающе-красивые резные ворота... она бежит как может,но никак не может приблизиться к ним... она совсем маленькая, но какой большой и жестокий этот мир... в нём никому нет дела до неё... вдруг, она слышит знакомое ржание, оборачивается... "Месяц!"-кричит она, и со всех ног бросается к пегому коню, который стоит, приветливо подняв голову и навострив уши.девочка радостно обнимает его за могучую шею, что-то говорит... внезапно,он бережно берёт зубами девочку за ворот, и сажает к себе на спину.
-Месяц,пожалуйста, ты сможешь перенести меня за те ворота?-просит девочка.
-Зачем? за них попадает каждый, но никто никогда не возвращался оттуда... придёт время... и мы будем там вместе.-с некоей грустью молвит конь.
-Но почему?почему нельзя?
-всему своё время. всему придёт своё время. придёт время, когда ты забудешь меня, придёт время когда ты забудешь об этих воротах, и, наконец, придёт время когда и я, и ты окажемся ТАМ.
-что ты! я никогда не забуду тебя!-с детской наивностью утверждает девочка.
Вместо ответа конь встряхнул гривой, и побежал... побежал в бесконечность, и снова, пейзажи сменялись один за другим. вот они в горах, скачут с вершины на вершину, вот в шумном но безлюдном городе, мелькают между тесных построек, вот на пустой белой равнине, запорошенной снегом оставляют глубокие следы. и вот, наконец они на том самом побережье, на котором всё начиналось.
Они бегут, скачут галопом, быстро... у девочки всё мелькает перет глазами, и отчётливо она может разглядеть только лошадиную шею,уши и гриву... они мчатся по гребешкам волн, бегут по этой черте, которая разделяет море и берег, а может что-то большее.... разделяет ещё наш мир, с другим,неизвестным,неизведанным... с ТЕМ миром. они бегут, но внезапно под ногу коню попадает комень, он спотыкается,падает,раздаётся отчаянный крик девочки, и ржание коня и… они оба падают в пучину тихого,доброго,но не прощающего оступки моря... последнее что увидели Месяц и Девочка-это большая цветная, по-детски яркая радуга...
***
Вот такой рассказ... а бежали они по той черте, которую называют сном. и эти Девочка и Месяц жили когда-то... просто наутро папа и мама Девочки, больной параличем, обнаружили, что она умерла... и конь, тот самый Месяц, которого завели для этой девочки что бы лечить тоже мёртв...
********************************************************************************
*******
Малыш и Дракон
Прошло уже больше трех лет, как я уехала из Финляндии, куда ездила погостить к подруге. Но в памяти остались яркие воспоминания о двух совершенно непохожих друг на друга лошадей…
…это был тихий замечательный июльский день, мы с подругой гуляли по территории фермы, разговаривали, смеялись. Потом она предложила сходить в леваду и посмотреть лошадей, гуляющих на свободе. Меня это всегда впечатляло…зеленая трава, переливаясь на солнце, казалась золотой, а в пруду отражались белоснежные облака и разномастные лошади, мирно пасущиеся в этом раю. Ирис, так зовут мою подругу, очень любила экзотические породы лошадей, например, у нее долгое время жил серый пони породы коннемара. И, к моему приезду, коллекция всегда пополнялась, поэтому, выпрыгивая из машины, мы неслись к леваде (там паслись круглые сутки ее «детки») и часами разглядывали самых разнообразных лошадок. Но, в этот раз, подруга дернула меня за рукав ветровки:
- Это не все, что я хотела тебе показать, - шепнула она, и в ее глазах зажглись дьявольские огоньки, - пойдем! Мне папа подарил прошлым летом, тебе понравится!
- Что ты там еще придумала? Я не хочу портить себе день объяснениями с твоим отцом. Он подумает, что это я тебя надоумила на всякие безумные идеи! – якобы разозлилась я и, для эффекта, нахмурилась.
«В голове пронеслись воспоминания о позапрошлом лете, когда она гостила у меня. Мы отправились в лес за грибами утром, а пришли поздно ночью, причем без грибов. Тогда нам крепко досталось от родителей! Хотя, на самом деле, до леса мы так и не дошли… по пути к лесу, на обочине, лежал огромный камень. Тут соблазн позагорать не оставил никакой надежды на грибы.
- Машка! Давай позагораем! Ну их, эти грибы. Там слепни в лесу, оводы! Жжжуть!
- Ладно, давай! Только по дороге домой наберем для приличия каких-нибудь поганок. Какая разница грибы или мухоморы. Родителям скажем, что в лесу темно и не видно мухомор это или подосиновик!
Разлеглись мы на этом камне, лежим… а вокруг красота: воздух свежий, наполненный благоуханиями различных трав, птички поют незатейливые трели... Вот одна из этих птичек и, так сказать, облегчилась на мою соседку… Сначала мы долго смеялись, а потом она вдруг вскочила и начала кричать:
- Оооой! Что же делать! Не могу же я идти в деревню в птичьих какашках!
- Мы пойдем домой, там ты вымоешься, - поняв, на что она намекает, отрезала я.
- Ну, Марийка! Такой замечательный день! Пошли на озеро, искупнемся!
- Я так и знала. Ладно, пошли.
Пока мы дошли до озера за четыре км, уже стемнело. А вернулись домой вообще ночью…»
- Ах! Ну что ты! Я совсем не хотела доставлять тебе неприятности! Пойдем, покажу новенького, - тем временем щебетала подруга.
Она повела меня через всю ферму в самый дальний конец, где был загон для ее старых друзей-пони.
- Посмотри туда! – с восторгом сказала она, показывая в загончик.
- Но, там же ничего или никого нет?!
- Сейчас, сейчас! Вот! Смотри!
Из-за раскидистого куста показался черный пушистый хвост, отмахивающий назойливых насекомых, а, затем с другой стороны, морда.
- Кто это? – заворожено глядя, на фыркающую морду, удивленно спросила я.
- Его зовут Малыш! – гордо вскинув подбородок, ответила Ирис, - он Cheval de Selle Francais!
Я говорила отцу, что он тебе понравится: стартовал в стипль-чезах Финляндии, но не очень удачно, а вот с троеборьем все ок! Только мозги бы ему вправить чуточку, а то он на старости лет на шенкель плохо отвечает и в полях дурит. Папа сказал, что….
Дальше я уже не слушала. Жеребец действительно был очень хороший по экстерьеру: легкая голова; длинная, с изящным изгибом шея; мощный круп; сильные мускулистые ноги; масть-вороная и совершенно никаких отметин. Но кроме его внешней красоты, было в нем еще что-то такое, какая-то невидимая сила, которая завораживала, тянула к нему, приковывала взгляд. Я знала из истории Французских Селлей, что золотую медаль на Олимпийских играх 1990 года завоевал малыш Жаппелю, совсем не похожий на стоящего передо мной красавца. Жаппелю казался неуклюжим из-за своего сильного крупа, который был выше холки, однако у Малыша я не заметила никаких недостатков, кроме репейников в гриве.
Малыша не пускали ко всем остальным лошадям, так как он был жеребцом, и потому пасся в самой дальней и самой маленькой леваде. Так как специального загона для жеребцов на ферме не было, его содержали в загоне, где раньше жили круглый год маленькие пони двух любимых детьми (самой Ирис и ее сестры, Жасмин) пород: Нью-форест и коннемара.
Малыш лениво ловил мягкими губами качающуюся сочную траву и ни разу не взглянул на нас. Он казался мне одинокой черной скалой, стоящей посреди пустыни, и, казалось, что никто и никогда не сдвинет его с места. Но, вдруг, как будто, вороной прочитал мои мысли, резко взвизгнул, мотнул шеей и, с козлами, понесся по маленькому кругу. Надо же? Только что он стоял такой грозный и неприступный, а теперь несется, словно не было за его плечами ипподромных дорожек, мертвых препятствий в троеборье, злых людей, взлетов и падений. Через минуту Малыш встал как вкопанный перед нами, громко фыркнул, опустил, задравшийся от возбуждения, хвост и снова принялся за еду, словно ничего не произошло, как будто не было в нем того игривого, радующегося жизни, жеребенка. Потом он с вызовом посмотрел на нас с Ирис, зажал уши и отвернулся, продолжая есть.
- …ну, так вот я ему и говорю, что давай Машку на Малыша посадим. Она что-нибудь из него слепит! – не унималась Ирис.
- А почему этого вороного зовут Малыш? – остановила ее рассказ я.
- А? Что? – и, придя в себя, Ирис поведала мне одну историю о жизни этого, уже немолодого красавца, - на самом деле, этого француза зовут не Малыш, а Vito je Bassi, в честь самых известных конкурных лошадей среди породы Французский Селль…
На местный финский ипподром привезли партию лошадей. Моя подруга подрабатывала, в свободное время (обычно летом), конюхом и коноводом на этом ипподроме. Как раз была ее смена, и она первая увидела машину с лошадьми и помогала разгружать коней. Выгрузили из коневоза рыжих финских рысаков быстро. Так как они давно ездят по разным ипподромам и бегут в различных призах, рысаки уже привыкли к перевозкам, и проблем с ними не было. Но, оказалось, что в машине было не четыре, как обычно, а шесть лошадей. Двух последних выводили с особой осторожностью: они были совсем не похожи на привычных, тяжелых и вечно мохнатых финских рысаков. Один, он вышел первым, вороной, гладкий, но очень худой. А второй ярко рыжий, в меру упитанный, выпрыгнув из темной машины на свет одним прыжком, громко заржал, оповещая всех вокруг: «Вот он, я! Смотрите!» Вороной выглядел измученным и обессиленным, но Ирис показалось, что он очень крупный и сильный даже в таком состоянии. А рыжий, наоборот, не стоял на месте, прыгал, дергался, пытался что-то понюхать или укусить, но не злобно, а так…из любопытства, ведь он был пони породы Уэльский Коб. В конюшне новенькие стояли рядом, отгораживала их только решетка денника, и они постоянно о чем-то спорили и, временами, ссорились по-своему, по лошадиному. Вороного звали очень сложно, как-то по—французски, никто не мог запомнить его кличку, а рыжего – Fiery Snake, или просто Дракон. Оба животных были одного возраста, около двадцати лет от роду, и каждый из них прожил свою сложную жизнь среди людей.
Однажды, на поле, Вороной и Дракон опять поспорили о чем-то нам неведомом. И начали громко издавать угрожающие звуки, прижимать уши, скалиться и принимать воинственные позы. Но Вороной, вдруг, неожиданно сдался, и рыжий коротышка погнал его через все поле. После такого странного поведения, грозного вороного стали называть Малышом.
Но Малыш никогда не показывал своей кротости по отношению к людям. Юные всадники до сих пор удивляются, как в таком преклонном возрасте два старых друга еще могли учить их. Когда время близилось к тренировке, вороной подходил к решетке, съедал все угощение, которое ему приносили, чтобы задобрить, разворачивался задом и, с размаху, бил по железной двери денника, предупреждая всадника с седлом и уздечкой, чтобы проходил мимо, раз угощения закончились. Хотя неуемные любители посидеть у него на спине, никогда не уходили, Малыш всегда старался напустить на себя вид злобного зверя-убийцы. Но, в душе, он был добрый, зря людей не обижал, был отзывчивый в работе. Особенно ему нравилось прыгать и скакать в лесу. Озираясь, и видя других лошадей, спотыкающихся на каждом препятствии, вороной взмывал вверх, иногда визжа от удовольствия, показывая всем, что он не Малыш, а грозный, сильный вороной жеребец, который всем задаст жару! Ну и что, что теперь он был не в спортивной, а в учебной смене, где самая высока жердь барьера еле-еле доставала ему до плеча!
У Дракона же была другая жизнь. Вместо безудержной скачки по лесу, уворачиваясь от веток, и, обгоняя других лошадей, рыжий спокойно катал в двухколесной качалке посетителей по территории ипподрома тихой рысью. А по вечерам, когда все заезды заканчивались, малыш – пони развозил всех желающих с ипподрома до остановки автобусов или такси. Его, Дракона, любили все дети и их мамы. Они подолгу стояли около него, гладили по голове, трепали за густую гриву, чесали, затекшую от тяжести хомута, шею. Рыжему нравилось, когда нежные детские ручки трепетно поглаживали его бархатистые губы и трепещущие в беззвучном ржании ноздри, он закрывал глаза и вспоминал вороного у ног своей матери и его самого, потерявшего маму. Он никогда ее не знал, его кормили люди с рождения. Сначала Дракон думал, что так всегда и бывает и что с мамой он обязательно увидится, когда немного подрастет. Он знал, что большие лошади всегда в одно и тоже время уходили куда-то, звеня железяками, навешанными на их морды и спины. А потом они возвращались усталые и мокрые. Некоторые из них уходили по два раза в день, тогда они становились неразговорчивыми и даже злыми. Дракон тоже ждал, когда его выведут туда, куда понуро, «гуськом» шли большие лошади и там, в неизвестности, он обязательно увидит маму. Прижмется к ее пушистому и теплому боку, как это всегда делал вороной. Но у вороного была большая мама, а ему, такому маленькому, рыжему жеребенку хотелось такую же, как и он, сам, маленькую, изящную и доброю, как у вороного, маму.
Однажды, за ним пришел незнакомый человек. От него пахло сажей и сыростью, голос был резкий, а руки грубые, как у шорника, заходившего на конюшню довольно часто. Шорник все время ворчал, что эти здоровые рысаки – недоноски вечно что-нибудь порвут, разжуют или втопчут амуницию из нежной кожи в навоз, хотя, всегда говорил это ласково, словно пел очень задушевную песню, и всегда приносил рыжему карлику сухарик или конфету. Но этот незнакомец пришел не с сухарем, а с кожаными ремнями и железкой, прикрепленной к этим ремням ржавыми пряжками. Войдя в денник, он схватил испуганного Дракона за гриву, вставил в рот противную и холодную железяку, закрепил ремни и, сильно дернув за поводья, крикнул:
- Пошли, рыжая недоросль! Что к стенке жмешься!? Как будто уздечки никогда не видел! Я с тобой нянчиться не буду. Ты, умная скотина, меня поймешь. Мой разговор с тобой очень прост: если со мной не пойдешь сейчас – никто тебя больше не возьмет к себе! Ты посмотри на себя! Грива клочьями, морда здоровенная…короче, страшный, как моя смерть! Навсегда останешься здесь! Ууу, тупой ублюдок! – человек замахнулся на трясущегося от страха пони, но не ударил.
Дракон вспомнил слова этого недружелюбного мужчины, что, если он, Дракон, не пойдет за ним – то никогда не выйдет отсюда и никогда не увидит свою маму. Рыжий пони вздохнул, сделал шаг, потом другой. Встряхнул головой, оглянулся назад и уверенно зашагал за новым другом.
- Ну что? Забираешь уже поньку – то? – поинтересовался конюх.
- Да, - рявкнул неопрятный человек, ведя Дракона к выходу из конюшни, - надеюсь, что эта сильная скотина. Иначе такому уродцу и дня не прожить у меня!
- Ты не обижай его шибко, он маленький еще и на улицу первый раз сейчас выйдет…
- А ты уйди с дороги лучше! – оборвал конюха хозяин пони, - Я сам знаю, что делать с этой глупой скотиной!
Странный мужчина и рыжий пони вышли на светлый двор. Дракон зажмурился от яркого света и остановился в нерешительности.
- Ну? – гаркнул незнакомец и дернул поводьями, - Что встал?
Пони опустил голову, не понимая, почему с ним обращаются так грубо, и поплелся за своим новым хозяином. Его уводили все дальше и дальше от дома, от того родного места, где он родился и где была его мама. Шли они долго, уже давно стемнело, как вдруг Дракон увидел огни маленького дома. br>Незнакомец что-то закричал, и из домика выбежала белокурая женщина. Она взяла поводья у мужчины и повела рыжего в сарай. Сарай не был похож на то место, где раньше жил пони. Не было бетонных стен и решеток. Женщина привязала его к столбику, вкопанному по середине сарайчика, положила на пол солому, дала овес с патокой и немного сена.
- Маленький, рыженький, - ласково приговаривала она, гладя по рыжей шее уставшего от длинной дороги пони, - ничего, ничего. Тебе у нас понравится. Будешь кушать до отвала. Правда и работать тоже тебе придется много. Ты понравишься детям. Смотри, какая у тебя добрая мордочка, какой пушистый хвостик!
Женщина улыбнулась, потрепала Дракона по шее и ушла, закрыв за собой деревянную дверь. Стало темно и неуютно. Но пони верил, что именно здесь живет его мама. Поэтому ее и не приводили к нему, потому что это странное место очень далеко от туда, откуда его привели. С этими мыслями рыжий уснул. Утром пришел вчерашний незнакомец, отвязал Дракона, опять нацепил на морду тесные ремни с железкой, которая так больно давила на губы, что хотелось пойти куда угодно с этим человеком, лишь бы он снял эту штуку. Но теперь мужчина одел на шею рыжего тяжеленный хомут, а с боков появились две палки, называемые оглоблями и что-то еще такое, которое бежит все время сзади, как бы быстро пони не скакал. Так Дракон познакомился со специальной рабочей тележкой, которую он таскал каждый день…
Дракон работал в течение десяти лет на лесопилке, а незнакомец оказался дровосеком. Рыжий пони возил всевозможные грузы: уголь, огромные бревна, дрова, траву и сено для коров. Изо дня в день он трудился с самого утра и до позднего вечера. С ним, по выходным играли маленькие дети дровосека, катались на нем, пасли и угощали его. В жаркие дни даже мыли под шлангом; тогда его шерсть становилась мягкой, а шкура приобретала персиковый окрас. Дракон привык к тяжелому труду. Но в свои немногочисленные выходные дни, когда он был предоставлен самому себе, он лениво жевал пожухлую траву, а, иногда, резко вскидывал голову и с визгом предавался скачке…
Однажды Дракон и его хозяин как обычно поднимались в гору с поклажей тяжелее, чем обычно, рыжий понял, что силы оставляют его. Он замедлил шаг, потом остановился. Тяжелая телега немного откатилась назад, потянув за собой усталого пони.
- Эй! Пшел! – скомандовал мужчина, сидя на возу, и ударил тонкой палкой, которую возил всегда с собой, по рыжему крупу.
Дракон напрягся изо всех сил, шея сразу взмокла, и вены вздулись под толстой кожей, но он ничего не смог сделать. Тяжело груженая тележка покатилась вниз по сколу, и Дракон кубарем полетел за ней. Сколько времени прошло пока лежал в липкой грязи, рыжий не знал. Открыв глаза, пони увидел, что повозка с бревнами перевернулась, и его хозяина придавило тяжелым неотесанным бревном. Мужчина не шевелился. Дракон встал, подошел на негнущихся ногах к изголовью человека и ткнулся носом в лицо, потом в шею бездыханного хозяина. Последующие дни рыжий помнил смутно. Помнил, что добрая женщина долго плакала и все время одевалась в черный цвет, который ей совсем не шел. Помнил, что на него, через несколько дней после падения, одели самую лучшую уздечку и новую шлейку для особых случаев, пахнущую гуталином. Положили в легкую повозку черную коробку, усыпанную цветами… люди шли за двуколкой очень медленно, наверно понимали, что Дракону было больно тащить даже эту легкую тележку, или у них была своя, неведомая маленькому пони, скорбь.
Больше белокурая женщина не разрешала детям играть с Драконом, однообразные дни тянулись очень медленно и одиноко. Рыжий смирился с тем, что он, наверно, никогда не увидит свою маму. Пони вспоминал, как его большой вороной друг детства играл, вскидывая голову, задирая хвост-палочку, раздувая ноздри и прыгая на тонких, длинных ножках. Он тоже взвизгнул, поднял хвост, взбрыкнул, но резкая, пронзающая боль в плече сразу напомнила о недавнем несчастье и о его слабости…
И снова за рыжим пони приехала машина-коневоз. Дракона погрузили в тесную и темную повозку. Машина загудела и мягко тронулась с места… Через час она так же плавно остановилась, опустился трап, и другие лошади стали подниматься и становиться на свои места, такие же узкие и темные, как и у пони. Кто-то рядом начал возбужденно обнюхивать коротышку, в темноте не было видно кто это, но запах у незнакомца был такой знакомый и такой родной, что у рыжего защемило сердце. Большой жеребец ткнулся в рыжий, пушистый бок; пони прижал ужи и старался не замечать наглого вороного коня. Но вороной не прекращал своих попыток обратить на себя внимания своего старого друга безоблачного детства. И Дракон узнал его! Узнал того жеребенка на длинных, неуклюжих ножках, смешно расползающихся в разные стороны! Так вот откуда этот запах! Дракон открыл глаза и тихо заржал. Вороной потянулся к нему, на сколько позволяла веревка, потом, резко вскинув голову, взвизгнув, ударил задом в пустоту. Да! Это был он! Большая единственная лошадь, понимающая карлика, заботившаяся о нем, которого обижали не только лошади, но и люди. Но почему они это делали? Разве пони не лошадь? Пусть и маленький, но такой похожий на своих гигантов-братьев. Они не заметили, как приехали на новое место. Место, сводившее судьбы давно потерянных, но незабытых друзей.
Машина, как всегда, плавно затормозила, шелестя гравием. Трап откинулся, и в паддок вышли четыре финских рысака, Уэльский Коб и Французский Селль.
Вороного гиганта определили в учебную смену, так как по возрасту в спортивную смену его не взяли. А рыжего пони запрягали в ярко раскрашенную, легкую тележку для развоза посетителей ипподрома.
Когда у лошадей был заслуженный отдых, их выпускали гулять в большие левады за беговым кругом. Тогда можно было часами наблюдать, как маленький, рыжий Дракон стоит, прижавшись всем телом к большому вороному боку Малыша, а гигант-Малыш, склонившись над головой пони, как будто, что-то шепчет ему. И рыжий, изредка, кивает, словно, в знак согласия…
…у вороного было счастливое детство. Его маму любили и никогда не обижали люди. Хотя и надевали на нее в одно и тоже время непонятные штуки из мягкой кожи и вели в огороженный круг. Там заставляли ее бегать разными аллюрами и прыгать через высокие палочки, посаженные на деревянные стойки. А вороной жеребенок тем временем тоже пытался подражать взрослым лошадям, бегал, высоко задирая ножки, изображая пассаж, бил задом невидимых врагов, и пытался укусить маленького, рыжего жеребенка, проходя мимо его денника, как это делали все большие лошади. Все, кроме его мамы. Вороному объяснили, что этого нельзя делать. Пусть остальные обижают рыжего, но пони-это такая же лошадь, как и сам вороной. Мама была одной из самых старых и опытных кобыл на конюшне и многому научила игривого жеребенка. Вороной понял одно: нельзя обижать рыжего пони и бить копытами людей. Коротышка и вороной подружились.
Но однажды, придя с очередной прогулки, пони не было на месте. Больше жеребенок не видел своего друга…
Прошли счастливые и беззаботные дни с мамой. Из жеребенка вороной превратился в большого и сильного красавца. С ним трудно было поладить, и его продали на ипподром.
Маленькое скаковое седло пришлось по душе красавцу. Захватывающие скачки, называемые людьми «стипль-чезом», очень нравились вороному. Он мог скакать без устали, пока билось в нем сердце...
Через некоторое время на ипподром приехал новый жокей. Ему показали вороного:
- А вот этот у нас всего три недели стоит, - рассказывал начальник скакового отделения, - хорош! Скачет так, что сердце в пятки уходит! А уж как прыгает!.. Технично, мощно… Скрипнув несмазанной задвижкой, наездник вошел в просторный и светлый денник. Вороной зажал уши и принял угрожающую позу.
- Эй! Здоровяк! Ты что это, а? Я ж тебя не обижать пришел. Мы с тобой теперь партнеры, - приговаривал маленький и худенький мужчина, - мы с тобой обязательно должны подружиться! А иначе нельзя.
Похлопав по могучей шее коня, он улыбнулся и вышел.
Со следующего дня потянулись дни работы: с утра, после кормежки, приходила девочка чистить и собирать на утреннюю тренировку закрепленного за ней вороного. Жеребец полюбил хрупкую малышку. Разрешал ей щекотать себя под подпругой мягкой щеткой, расчищать задние ноги, даже нагибался, чтобы она могла достать до его изящной головы. Потом приходил жокей, выводил его на улицу, взлетал в седло, и легкой рысью ехал до скакового круга. Разминались на легком галопе плавно переходящем в резвый, потом шагом выезжали с круга. Ехали в лес, где были построены троеборные препятствия. Прыгал вороной всегда с желанием. Он любил преодолевать любые преграды на своем пути, и научил его этому малыш-пони. Однажды, вечером, возвращаясь с вечерней тренировки, жокей повернул вороного к реке. Около прозрачной воды мужчина спрыгнул с коня и снял с него седло.
- Вот, дружок, теперь отдохни. Я знаю, что ты рос на свободе. Это потом тебя привезли сюда, когда ты вырос и стал взрослым, – он погладил красавца по морде, и вороной лизнул человека в лицо, - Эй! Перестань! Я тебе серьезные вещи говорю, а ты целоваться лезешь!
Уже настолько стемнело, что ничего не было видно дальше собственного носа. Присутствие жеребца выдавал только белый туман, поднимающийся из воды, и окутывал невесомым одеялом могучее тело коня. Сам же вороной стоял, не шевелясь, он словно бы понимал значимость слов своего наездника и внимательно его слушал. На траве лежала вечерняя роса. Не было ни ветерка, все как будто застыло; как будто кто-то включил машину времени специально для этого разговора.
- Я вот что знаю, братец. Завтра мы с тобой едем на центральный ипподром. Будем скакать в последнем заезде, но ты не тревожься. У нас с тобой все получится. Ты уже достаточно силен, что бы остаться хотя бы в призах, но мы рассчитываем, конечно же, на победу, - жокей заглянул в бездонные глаза своего любимца; в них отражался темный лес, блеск воды и большая серебристая луна, - Ты уж не подведи, а? Ну ладно, поехали-ка домой, а то прохладно что-то стало. Как бы тебе спину не застудить. На следующий день, как и сказал жокей, вороного привезли на большой и шумный ипподром, похожий только беговыми кругами на тот, в котором жил могучий жеребец. Когда открыли трап, конь жутко испугался шума, доносившегося с вместительных трибун, сливавшегося в один гул, который то взрывался громкими свистами и аплодисментами, то насмешливыми улюлюканьями. Вороной, спрыгнув с трапа, начал вставать на свечки, раздувать ноздри и пятиться, громко фыркая. Но, потихоньку, он пришел в себя и спокойно пошел за девочкой-коноводом в гостевой бокс. Ждать пришлось долго. Вороной сильно нервничал, даже покрылся испариной; кружил на месте, закладывал назад уши, злясь на проходящих мимо лошадей. Наконец, с легким седлом в руках пришел его жокей, быстро поседлав коня, он вывел его из бокса и без усилий вскочил на высокую спину жеребца. Вороной не мог стоять на месте, он, звонко стуча новыми подковами по асфальту, быстро перебирал ногами, срываясь то в рысь, то в галоп. Жокей взял коротко поводья и направил жеребца к скаковому кругу с двенадцатью мертвыми препятствиями. В заезде участвовало двенадцать лошадей, и у каждой из них были шансы победить. Когда все выстроились в одну линию, стартер опустил флажок. Старт дан! Лошади сорвались с места, трибуны замолчали, люди напряженно следили за каждым движением жокеев и их животных. «Вот они прошли первый поворот с хорошей резвостью, преодолев два препятствия. Скачку ведет Креолин под номером восемь…», - кричал в микрофон комментатор. Вороной отставал от основной группы, его сдерживала сильная рука всадника. Жокей помогал вороному правильно подойти к препятствию и преодолеть его, не потеряв при этом скорости, а для этого надо чуть-чуть придержать разгоряченного коня. «…и так осталось четыре препятствия. Одно из них водное. Посмотрим, готовы ли лошади нему. Лошадь под номером четыре сошла с дистанции… в последний поворот входят три лошади – ведет скачку Креолин, под номером восемь, Vito je Bassi, под номером двенадцать полем пытается достать лидера, и на третьем месте, под номером два, замыкает лидирующую группу Мистер Лаки!..»
Вороной увидел очередное препятствие, оно напомнило ему ту речку, около которой вчера он стоял после тренировки. Вдруг, луч солнца отразился от водной глади и блеснул прямо в глаза, ослепив набирающую скорость, лошадь. Жокей еще ниже склонился над шеей коня и выслал его вперед, на прыжок. Вороной, не видя ничего перед собой, снялся слишком рано и, зацепив ногами живую изгородь после канавы с водой, перевернулся в воздухе и упал на зеленую траву. Санитары спешили на помощь упавшему всаднику, но он встал сам и подал знак, что с ним все в порядке. Вороной тоже сразу поднялся, он понимал, что не оправдал возложенных на него надежд. Никогда с ним такого не случалось, никогда он не падал. Жокей стряхнул с бридж пыль и прилипшую траву, подошел к жеребцу, похлопал его по шее, осмотрел ноги и повел в машину.
На следующий день у вороного от ушиба опухло сухожилие на передней ноге, и он надолго захромал. Ветеринары сказали, что в скачках он больше не сможет участвовать.
- Вот так братец! Так что поедешь теперь в спортивную школу, раз на ногах не умеешь стоять, - приговаривал начальник отделения, ведя вороного к коневозу, - из-за тебя мой лучший жокей пострадал, хотя и не физически…морально. Тоже мне, скакун нашелся! Да ты и не прыгал никогда! Ну, ладно, давай заходи в машину.
Опять зашелестел гравий под колесами, и жеребец поехал на новое место. Почему люди так поступают? Сначала говорят, что ты лучший, а когда совершаешь ошибку, они готовы сравнять тебя с землей? Каждый имеет право на ошибки!
Спортивная финская школа – это несколько зданий, расположенных очень близко друг от друга. Открытый плац с непривычным песочным, для стипль-чезной лошади, грунтом и крытый, весь напичканный электроникой, манеж. Еще несколько не очень больших левад и небольшой, но глубокий пруд для купания лошадей. Вороного определили в конкурную смену. Хотя у него было много соревнований в жизни, много азарта, но не этого хотела душа жеребца. По ночам, когда в уютной конюшне никого не оставалось из людей, и только светили камеры-наблюдатели своими красными глазами, вороной закрывал глаза и вспоминал тот злосчастный день на центральном ипподроме и голос комментатора: «И так, идущий по бровке Креолин на пол корпуса впереди, но посмотрите, какими мощными скачками захватывает его Vito je Bassi, номер двенадцать! Мистер Лаки отстает от лидеров…мда, это будет захватывающая борьба на финишной прямой!.. и так, лошади входят в последний поворот…остается канава с водой…ой-ой-ой! Какая досада! Номер двенадцать упал на водяном препятствии! Да! Первым финиширует Креолин, номер восемь! Бесподобно! Он вел скачку «с места до места»! Потрясающе! Вторым дистанцию заканчивает Мистер Лаки, номер два! Третьим…..»
Вороной вздрагивал и шевелил губами, словно хотел сказать, что хоть он и упал, но он старался! Старался, как мог! Но люди не оценили, они не поверили ему! Он разочаровался в людях и больше не считал их своими друзьями. А потом, вороному снилась мама и его маленький рыжий друг-коротышка. В такие минуты он бы отдал всю свою жизнь, лишь бы только увидеть их снова.
Несколько лет могучий жеребец служил верой и правдой конкуристам. Прыгал он по-прежнему лучше всех, много побед и разрядов привез он детям, юношам и юниорам, но люди чувствовали неприязнь с его стороны. Вороной никогда не радовался конюхам, кормившим и ухаживавшим за ним, а наоборот, всегда старался всячески помешать работать. Часто доводил спортсменов практически до слез, когда не давался чиститься ни уговорами, ни угощениями, ни побоями. Скидывал практически всех и детей и взрослых, опытных тренеров. В манеж заходил только в поводу, иначе мог об стенку покалечить ноги всадника. И не было больше в его характере той изюминки, которая присуща любому конкурному бойцу. В общем, не заладилась у школьников дружба со «строгим конем».
…и опять шелестят колеса грузовика по ровному асфальту. На этот раз новое место вороному понравилось. Это была частная ферма. Тут пахло сыростью и многочисленными собаками, но чувствовался простор, которого так хотела его душа. Хозяева фермы любили охоту с гончими, вот и купили хорошего скакуна для своей забавы. Но и здесь вороной не оставил своих злобных привычек. Он понял, что эти люди-дилетанты. Жеребец стал еще агрессивнее. На прогулке в полях часто «носил» болтавшихся на его спине людишек по кустам; а если они хотели прыгнуть через низенькое, упавшее деревцо, то он разгонялся, а потом резко вставал около поваленного ствола и, с ненавистью, наблюдал за человеком, совершающим полет через его голову. Вороной же при этом наклонял могучую шею, чтобы, не дай бог, набравший скорость человек не задел его. Потом конь разворачивался и с козлами мчался домой, на ферму. Но люди его шалостей не поняли и перестали кормить, а потом, когда сил совсем не осталось у некогда красивой лошади, ее отвели в лес, привязали и ушли… Вороной долго стоял под облезлым деревом. Пошел дождь. Тучи заволокли все небо, и стало темно. Вдруг, усталый жеребец услышал шорох не далеко от себя, его уши начали настороженно прясть невидимую паутину. Он обернулся и увидел двух серых собак. Они сверкали голодными глазами и скалились. Вороной тоже прижал уши и с визгом кинулся на них. Одна собака прыгнула ему на шею, а вторая вцепилась в ноги. Жеребец сорвался с места, сбрасывая на ходу грызущих его волков. Веревка оказалась гнилой, поэтому конь даже не заметил, как она лопнула. Лес остался давно позади, а он все скакал и скакал, не разбирая дороги. Белая пелена страха застилала ему глаза, и сильная боль во всем его могучем теле гнала его вперед, все быстрее и быстрее… Он уже и не помнил, как оказался в чистом и теплом сарайчике. Открыв глаза, вороной увидел, что над ним склонилась уже немолодая женщина с куском белой тряпки. Жеребец попытался встать, но ноги не слушали его, и он со вздохом, мягко опустил голову на теплую солому и прикрыл глаза.
- Ну, ну, черный, тебе еще рано вставать, - женщина опустилась на колени перед его изящной головой, откинула пушистую челку и заговорила снова, - Где же ты бегал, черный? Посмотри, что они с тобой сделали! Ничего, шейку мы тебе зашили…а вот с ногами плоховато. Порваны связки на передней правой и перегрызенные сухожилия на левой задней. Отбегался, чертенок!
- А может, его на бойню сдадим? Зачем он нам-то, зачем калечь такая? – как будто из под земли, проговорил сиплый мужской голос.
- Нет! Никогда! Я завтра позвоню на ипподром, может, сбежал оттуда. Небось, благородных кровей конь! Посмотри, какие у него стройные ноги, и масть-вороная, явно не наш рысак!
- Ага! А худющий то какой! Благородных лошадей в таком состоянии никогда не видел. Давай сдадим, пока еще не сдох! Говорю тебе, давай сдадим и денежку, какую никакую, заработаем!
- Ох! Ну что ты такое говоришь, глупый! Иди-ка лучше спать, а я конем займусь.
Раны затягивались очень быстро, а вот аппетит никак не налаживался. Вороной не мог больше скакать, не мог больше чувствовать ветер в своей гриве, не мог ноздрями вдыхать запах свободы от захватывающего, быстрого бега, он с трудом передвигался даже рысью…
Жизнь его шла к концу, он знал это и не противился смерти. Только перед тем, как у него вырастут крылья, и он улетит от всех этих людей и собак, искалечивших его, перед тем, как его отпустит земная боль, вороной хотел увидеть маму и своего друга.
…и вот опять тесная и темная машина везет вороного в неизвестность. Как всегда, монотонно, гудит мотор. Но нет у жеребца печали. Он так неожиданно встретил друга, которого так долго искал в своих мечтах, которого, закрывая глаза, звал в трудную минуту.
- Вот. Потом машина подъехала, припарковалась на стоянке коневозов. Я приняла шесть голов из той машины. Один из прибывших коней и был мой Малыш, - заканчивала историю Ирис, - вот так-то. Но Малыша через несколько месяцев списали, так как уж очень сильно сдал он за последнее время, и папа купил его почти за даром.
- Подожди, Ирис. Ты же говорила, что, и Дракон тоже был в той машине…- растерялась я.
- Да, был. Всю свою жизнь этот пони вкалывал, как папа Карло. А после того, как жена дровосека овдовела, его больше так сильно не нагружали. Хотя, рыжий и таскал рекламную ипподромную тележку со зрителями. Он начал разваливаться на глазах. Сначала ноги, потом плечи…
В холодный осенний день, после закрытия летнего сезона на ипподроме стояла благословенная тишина, и только из левады доносилось тихое пофыркивание старого вороного жеребца и рыжего пони. Вдруг, Дракон вскинул голову, заржал, словно в последний раз. Раздул большие, бархатистые ноздри, вдыхая прохладный осенний воздух. Поднял хвост и помчался, как в детстве, не оглядываясь. Мгновение спустя, ноги подкосились, словно там была натянута невидимая проволока, и рыжий пони по кличке Дракон бездыханно упал на пожелтевшую, мокрую траву… Вороной остался стоять на месте. И только в его больших глазах отразилась глубокая печаль и боль от потери самого дорогого друга…теперь уже навсегда.
- Врачи сказали, что у Дракона было увеличено сердце. Ему еще повезло, что он прожил так долго.
- Ирис, а повезло ли? – задумчиво глядя на великолепное, грациозное, такое большое и, в то же время, очень ранимое животное, тихо спросила я.
Тут, вороной опять резко тряхнул головой, взвизгнул и, подняв хвост, сделал круг резвым галопом, как будто ждал, что кто-то поддержит его игру…
Пони
Эсхаре
Осень… маленькая Даша не любит осень. Конечно, желтые кленовые листья прекрасны и на асфальте, напоминающие следы огромных гусиных лап, и в гербарии. Конечно, какая-то прелесть есть и в сером цвете неба, который очень просто можно передать на бумаге, если развести черную краску водой. И если бы не было грязных луж, дождя, принимающегося идти в самый неподходящий момент, осень была бы Дашиным самым любимым временем года.
После обеда Даша с бабашкой выходят гулять. В их районе особо гулять, впрочем, негде, кроме маленького детского парка «Лошарик» между цирком и музыкальным театром. Там стоит пара убогих каруселей, которые редко работают, ларек-пирамидка, он же билетная касса с резиновыми чудиками и прочей ерундой, на которую по воскресениям раскалывают родителей избалованные дети. Но самое главное – там есть животные.
Нет, речь вовсе не об ободранных собаках из соседнего гаража, они есть тоже, но Даша не обращала на них особого внимания. В загончике возле каруселей гуляла домашняя птица – утки, гуси, индоутки с красными наростами на клюве и куры. Птичья стая постоянно меняла состав, куда-то исчезали стареющие гуси, появлялись новые куры с пестрыми хвостами, но неизменно присутствовал пурпурный петух с ярко-золотой гривой. Он важно расхаживал по крошечному дворику вокруг таза с грязной водой, взлетал на забор и иногда убегал за пределы дворика. Появлялся дворник на инвалидной коляске, открывал загончик и метлой загонял петуха обратно.
Летом выставляли клетки с кроликами – большим серым «шиншиллой» и парой круглых пятнистых поменьше. Была еще морская свинка с удивленно вытаращенными глазками, из-за чего она казалась Даше умнее, чем кролики.
Еще была овечка, серая, кудрявая, с кроткой мордочкой и – надо же! – прямоугольными зрачками. Но самыми главными и интересными были пони.
Их было четыре – один серый и три темных, с такой грязной, свалявшейся, вылинявшей шерстью, что ни один знаток не определил бы их масть – вороные, темно-гнедые они или бурые.
Один пони все время держал голову низко и при высокой холке казался горбатым. Ходил он по маленькому кругу, обходился без привязи, а угощение приходилось совать ему в рот: он был слепой. Еще один пони имел седую «маску» на голове и седые ресницы. Серый пони был злой, лягал товарищей и не стыдился вставать на дыбы, чтобы ударить слепого копытом по голове.
По выходным появлялись неопрятные девочки-подростки, запрягали одного пони в маленькую таратайку, другого седлали седлом для лошади. Можно кататься, но не каждый день: дорого.
Пони – кто они? Маленькие, как жеребята, но бабушка сказала, что они взрослые и больше не вырастут. Это очень странно, почти как то, что бабушка когда-то тоже была маленькой девочкой, и что дворник-инвалид в прошлом, наверно, был цирковым акробатом. Странно, но приходится верить.
Обычно пони стояли в большой клетке, но иногда, особенно летом, паслись под деревьями. Даша приходила с резиновым пони в руках. Это была ее любимая игрушка. Девочка ставила игрушку в траву неподалеку от пони и, сравнивая, думала, что живые пони лучше любой игрушки.
Однажды Даша расплакалась: хорошенький пони с седой «маской» лежал на земле, а передняя нога его была в гипсе.
- Как же он будет ходить?
- Ничего, ножка срастется, - успокоила ее бабушка.
Случайный прохожий остановился возле пони и со словами «Лежи, лежи» подобрал разбросанные по земле булки и пару яблок и сложил их кучкой возле морды животного. Пони оживился и начал неловко кусать булку, она всякий раз откатывалась в сторону, грозя укатиться за пределы досягаемости. Даша подняла с земли и скормила ему с рук яблоко, утешая себя тем, что хоть так может ему помочь.
Через месяц Даша нашла больного пони в клетке. Гипс уже сняли, нога срослась, но как! Распухшая, она стала еще хуже. Пони стоял на трех ногах, покачивая больной ногой в воздухе, и пытался опереться крупом о решетку. Девочке показалось, что он плачет. А рядом без устали по узенькому кругу носился слепой пони, и в стуке его копыт по деревянному настилу слышалось: «Так, так, так. Все вот так. Не могло быть не так».
Даша стояла, держась за решетку. Пошел дождь.
- Пойдем, - позвала бабушка.
Девочка будто не слышала.
- Пойдем, пойдем.
Они шли по тропинке, пони смотрел им вслед. Даша оглянулась. Ветер сносил струи дождя на животных. Куры не стали прятаться, они лишь растерянно отряхивали перья и нахохливались. Слепой пони остановился, потянул носом и. Вероятно, подумал: опять плохая погода. Утки спрятали носы в перья. Больной пони все так же стоял, прислонившись к решетке, и покачивал передней ногой.
Дома сухо и тепло. Раздевшись, Даша села у окна, из которого была видная крыша театра с арфой и синей птицей и уголок карусели. Мерзнет ли синяя птица? Как знать…
Теперь Даша жалела, что пони живые, а не игрушки. Ей хотелось вернуться в парк, просто взять животных на руки и принести домой. Рука ее протянулась к ящику с игрушками и достала резинового пони. Даша прижала игрушку к себе.
В парке под дождем мерзли и мокли пони.
Взято с сайта prokoni.ru
Полная версия: Рассказы о лошадях.
очень поучительная история......
Причудливые формы
«Хороший мальчик, хороооший,» - Лиза приговаривала, расчесывая гриву своего десятилетнего мерина по кличке Родос. Конечно, Родосом его уже никто не звал, для всех он был сначала Родионом, потом Родей, затем в шутку его стали звать Раскольников, ну а потом как удачное завершение ассоциативного ряда появилась кличка Топор. Ну что ж, Топор так Топор, забавно и даже в какой-то степени оригинально. Топор был достаточно крупным конем, огненно-рыжим, без каких-либо отметин. Говорили, что по всем признакам дончак, но с таким происхождением понять было трудно, ибо происхождения никто не знал. Но на самом деле это было не важно, так как Лизу он вполне устраивал в качестве прогулочной лошади.
В окна конюшни заглядывало теплое весеннее солнышко, и в полоске света можно было видеть, как забавно играются пылинки, они подлетали то вверх, то падали вниз, такое впечатление, что они играли в салочки. Лиза подумала что-то об уроке физики, и о броуновском движении. Она отложила щетку, закрыла глаза, и какое-то время просто стояла, вдыхая запах конюшни и свежего весеннего ветра, который проникал в помещение через открытую дверь, слушала голоса птичек, которые своими песнями приветствовали долгожданную весну, и этот чудесный день. Ее мысли прервал щелчок закрывающейся калитки…
«Есть тут кто-нибудь?» – услышала она голос свой подруги Марины. Через секунду, веселая веснушчатая мордашка выглядывала из-за открытой двери.
«Привет, ранняя пташка! – пропела Марина, - А чего ты тут стоишь? Там так тепло, давай выводи коня на улицу, сейчас я своего чистить буду – поговорим заодно. Кстати, ты в курсе, что к нам сегодня присоединится Рита?» – тут Марина улыбнулась своей лучезарной улыбкой и исчезла за дверью.
Лиза взяла недоуздок, надела на Топора и вывела коня на улицу. Погода действительно была замечательная. Еще кое-где виднелся талый снег, но уже стала пробиваться первая травка, а на газонах появились крокусы. Лиза любила крокусы. Она, вообще, любила весну, а еще больше она любила весну здесь, за городом, на своей любимой конюшне. Конюшня состояла из трех зданий: зимняя конюшня с просторными теплыми денниками, летняя с боксами, и небольшой жилой домик. Все было выполнено в одном стиле из дерева, и всегда от этого места веяло каким-то уютом. Все три здания находились по разным сторонам дворика, который был засыпан мелкой щебенкой, и поэтому всегда было слышно, если кто-то шел к конюшне. Вокруг дворика были газончики, и выход в небольшую леваду. Лиза подумала, что скоро, пожалуй, можно будет переселять лошадей в боксы. Она привязала чомбур к металлическому кольцу на стене конюшни, и пошла в амуничник за щеткой и крючком.
Когда она вышла на улицу, Марина уже привязала своего Санчо и стояла, уткнувшись носом ему в шею. «Он такой теплый,» - прогундела Марина из-под лошадиной гривы. Санчо был небольшой пегой лошадкой, которую Марине подарили в день, когда ей исполнилось 16 лет, что было ровно год назад, и с тех пор не было дня, чтобы Марина не пришла на конюшню. Она вечно таскала с собой пакеты яблок, морковок, сухарей, сахара. И в результате необременительной работы и более чем шикарного питания, Санчо заметно округлился в области талии, от чего стал еще больше соответствовать свой кличке.
«Саанечка,» - протянула Марина, отлипая от мягкой шеи, - «Вот ты какой у меня теплый. Теплый да? Ты же у меня теплый и мягкий?» Санчо лениво повел ухом. «Марин, а чего Рита-то? Где она вообще? Уже 9:30, а ее все нет, в 10 выехать бы хотелось,» - Лиза закончила чистить Топора, прислонилась к нему спиной, и пытливо, прищурив глаза, смотрела на подругу. «То есть, она ведь никогда с нами не ездила, вроде мы ей не компания, и все такое, и кони у нас дурацкие, не то что у нее, а?»
Марина взяла щетку и стала аккуратно чистить Санчо. «Ну, понимаешь,» - сказала она наконец, - «Я, честно говоря, сама не поняла. Может, она одумалась, и все-таки решила подружиться. Лиз, она неплохая девчонка в принципе. Ну да, ведет себя несколько на грани, но забудь ты тот инцидент, может, настроение у нее плохое было, или еще чего. Не думаю, что она действительно имела в виду то, что сказала…»
Лиза смотрела в одну точку. «Я, конечно, все понимаю,» - наконец сказала она – «Но все-таки неприятно, когда приходит новый человек на конюшню, и начинает говорить, что все ваши лошади тут ничто по сравнению с моей, и вы сами ничто. Да, я согласна, что Валенсия намного лучше наших с тобой коняжек, но ведь у всех свои возможности. Да и мы своих коней любим…»
Марина обернулась и посмотрела на подругу: «Лизок, не расстраивайся, дадим ей еще один шанс, окей?» Лиза вздохнула и кивнула головой: «Окей…».
Девочки только закончили чистить лошадей, как снова щелкнул замок на калитке, и через секунду во дворе появилась не высокого роста шатенка, она уже была в бриджах и сапогах, поверх бирюзовой водолазки, была черная жилеточка, волосы на голове стянуты в хвостик. На секунду она остановилась, как бы оценивая ситуацию, потом улыбнулась, развела руки в разные стороны и радостно произнесла: «А вот и я!». После чего осталась стоять в такой позе, видимо ожидая аплодисментов, или как минимум цветов из партера.
«Уже без пятнадцати минут десять, Рит, нам осталось только поседлать, а у тебя еще конь не валялся» - сказала Лиза, выглядывая из амуничника.
«Нет, конь как раз валялся, теперь надо его очистить от того, что на него налипло в процессе валяния,» - засмеялась Марина, - «Ритуль, давай быстрее, а?»
Рита, не переставая улыбаться, побежала на конюшню, до девочек донесся крик: «Я мигоооооом!» Через пару минут Рита вывела свою кобылу во двор, повесила чомбур ей на шею, и стала деловито шкрябать ей по спине пластмассовой щеткой.
«Рит, ты не хочешь привязать лошадь, а то мало ли что?» - заметила Марина, затягивая подпруги на Санчо, которые отказывались сходиться на нем с былой легкостью.
«А что может случиться?» - подняла голову Рита, - «Валя спокойная, не то что ваши, смотри!» Рита подняла с земли пакет из-под сахара, и громко хлопнула им перед мордой у лошади. Кобыла продолжала стоять спокойно, однако Топор дернулся назад, задрал морду, прижал уши и несколько раз возмущенно гугукнул. Санчо тоже, вздрогнул, но остался стоять на месте. «Ты что делаешь???» - закричала Лиза. «А что?» - возразила Рита, - «Я всего лишь доказываю тезис. Моя кобыла ничего не боится, и может стоять без привязи, да, Валечка? Ути, моя храбрая» - она потрепала кобылу за ухом. Лиза хотела было что-то возразить, но Марина махнула рукой, и тем самым дала понять, что не стоит.
Валенсия была гнедой кобылой Вестфальской породы. Она так же была подарена Рите заботливыми родителями. Кобыле уже было 15 лет к тому времени, возможно, именно этим и объяснялось ее вселенское спокойствие. И сколько не пытались на конюшне объяснить Рите, что все-таки надо соблюдать правила безопасности она усиленно игнорировала все замечания, всегда отделываясь тем, что ее кобыла спокойнее, чем остальные лошади и ничего произойти с ней не может, и что все под контролем, и что она как-нибудь сама разберется. В конце концов, на нее махнули рукой.
Еще через 15 минут, все лошади были готовы. Марина и Лиза, уже сели верхом, и ждали, пока Рита закончит прилизывать свою шевелюру. Рита, было, вставила ногу в стремя, чтобы сесть на кобылу, но тут к ней повернулась Марина: «А ты каску не хочешь одеть?» - спросила она. «Нет,»- кокетливо отозвалась Рита – «Во-первых, у меня хвост, и каска просто не оденется, а во-вторых, что может случиться? С моей кобылой мне нечего бояться!» - закончила она свои доводы, и села в седло. Девочки пожали плечами, и двинулись в сторону ворот. Сегодня они собирались опробовать новый маршрут, через поле и вдоль речки, а потом в лес.
Подъехав к воротам, Лиза нагнулась, специальная защелка легко открылась, и ворота распахнулись. Девочки выехали на дорогу и повернули в сторону поля.
Они ехали друг за другом по проселочной дороге. В это время машины тут еще не ездили, поэтому можно было ничего не бояться. Топор несколько нервничал обычно при приближении автомобиля, и Лиза это знала, поэтому всегда была на чеку, а этот кусок дороги ненавидела больше всего. Топор шел спокойно, иногда подергивая головой, и фыркая, но не сбиваясь с темпа. Лиза слушала как скрипит песок под копытами ее коня, как особенно по-весеннему поют птицы, как шуршат деревья, когда подует легкий ветерок.
За ней следом ехали Марина на Санчо, и Рита на Валенсии. Санчо, как всегда живо оглядывался вокруг, и, шевеля губами, пытался украдкой ухватить веточку с растущих на обочине дороги кустов. «Нельзя, Саня, нельзя» - нашептывала ему Марина, легким движением отводя его голову от очередного соблазна. «Ну что, порысили?» - спросила она всех, - «До поворота осталось около пятиста метров».
Услышав, предложение подруги, Лиза легонько прижала ногу к бокам Топора, и он пошел рысью. «Никто не обгоняет!» - крикнула она. За ней поднялись в рысь и Санчо с Валенсией. Так они доехали до поворота, преодолели маленькую канавку, Марине показалось, будто Санчо ее даже перепрыгнул, и оказались на поле. На этом обычная часть их путешествия заканчивалась. Ведь следуя обычному маршруту, они бы повернули тут на право в сторону березовой рощи, проехали бы через нее, и выехали на другое поле, там рысь, галоп, а потом поворот на еще одну проселочную дорогу, по которой они бы выехали к своей конюшне, но с другой стороны. Этот маршрут они называли «Большой круг». Но сегодня они решили поехать по другой дороге. Сегодня они не поедут в березовую рощу, а свернут в противоположную сторону, к речке, и если идти вдоль нее, то там можно найти место, где речка достаточно широка, но вода мелкая, и соответственно воду можно перейти вброд. А после начинается узкая тропинка, которая ведет в лес. Вот туда они и хотели попасть.
Марина лучше знала новый маршрут и поэтому поехала впереди. До речки оставалось чуть более километра, поэтому они порысили вниз по дороге. Марина ехала впереди и смотрела затем, чтобы не пропустить поворот к речке. Она практически с детства сидела в седле, когда-то давно даже занималась на какой-то конноспортивной базе, но в спортивную группу ее не взяли, то ли она поздно в нее пришла, то ли у нее была какая-то травма, этого точно никто не знал. А потом ей подарили свою лошадь, и она уже год, как держала ее на загородной конюшне, рядом со своей дачей, и увлекалась исключительно конными прогулками.
Лиза напротив, достаточно долго занималась в спортивной группе некого КСК, но по какой-то причине предпочла спорту общение с живой природой, при помощи родителей выкупила любимого Родоса и увезла его за город.
Истории Риты никто не знал, но то что она хуже всех сидела в седле было очевидно. Она сама говорила, что тоже занималась где-то в спортивной группе, но это было несколько сомнительно в виду очевидных недостатков в ее посадке и собственно управлении лошадью. Однако в ней жила такая непоколебимая вера, что она знает все лучше всех, что в определенный момент с ней просто перестали спорить. Единственным ее достоинством по конной части была, пожалуй, та самая вестфальская кобыла Валенсия, хотя насколько она была вестфальская тоже не известно, документов на нее никто не видел, а потому приходилось верить на слово.
Через несколько минут они выехали к нужному повороту и уже двигались вдоль речки. «А почему я постоянно еду последней?» - послышался голос Риты, - «Это, по крайней мере, не честно». «А ты, по крайней мере, знаешь дорогу?» - передразнила ее Лиза. «Знаю,» - буркнула Рита, и обогнала двух всадниц, - «Теперь я поеду впереди!» - деловито заявила она. Лиза хотела, было, что-то возразить, но Марина сделала такое выражение лица, на котором было написано, что лучше ничего не говорить – бесполезно.
Еще некоторое время они двигались вдоль речки неспешной рысью. Рита уверенно рысила впереди, как будто всю жизнь здесь ездила, хотя на самом деле видела эту дорогу впервые. Когда берег, стал уже не столь высоким, Марина попыталась разглядеть речку, все же весна в этом году пришла достаточно поздно, и в воде вполне мог быть лед. Марина еще на конюшне решила, что если лед на речке не до конца растаял, вброд они не пойдут – слишком холодно, хотя вода в этом месте была едва ли выше путового сустава лошадей. Но все же, это было рискованно. День стоял замечательный, на небе было ни облачка, кое-где меж талого снега начала пробиваться молодая травка, задорно щебетали птички, где-то далеко слышался шум трактора, на котором с раннего утра работал трудяга-фермер. Девочки обогнули небольшую рощицу, что оказалась на их пути, и выехали как раз к броду. Берег был пологий и песочный, то там, то тут можно было разглядеть мелкую гальку, вынесенную на берег весенней водой. Вода журча и переливаясь на весеннем солнышке неслась по одной ей известным делам. Марина с грустью заметила льдинки, плывущие по течению, то зацепляясь за камушки на дне, то снова продолжая свой путь.
«Ну чего мы ждем?» - нарушила тишину Рита, - «Мы идем или нет?». Она двинулась было вперед, но Марина поспешила ее остановить: «Нет, Рит, мы не будем переходить вброд, посмотри, там еще есть льдинки, слишком холодно для лошадей,» - сказала Марина, и посмотрела на Лизу, как бы ища одобрения своих слов. Лиза кивнула головой и, прикрывая ладонью глаза от солнца, прищурившись, внимательно смотрела на Риту. «Не, девочки, вы что? Это же не серьезно! Мы же собрались тут переходить, а что теперь назад? Да вы посмотрите, тут всего метров пять-шесть пройти по воде!» - не унималась Рита, - «Вальке все равно, она у меня здоровая как бык, ну, если конечно, вы за своих боитесь, вдруг помрут?» - добавила она ехидно. «Все! Хватит!» - строго сказала Марина, - «Я решила, что мы туда не пойдем, значит мы туда не пойдем, а так как ты с нами, тебе придется считаться и с нашим мнением тоже!» Марина резко развернула Санчо в противоположную от реки сторону, Лиза и Топор послушно последовали за ней. «Ты идешь?» - окликнула Лиза так и замершую в недоумении Риту. Рита что-то буркнула себе под нос и поплелась за девочками.
От речки они свернули в еще одну рощицу, и какое-то время ехали по узкой проселочной дороге. Где-то между деревьев, застучал дятел. «Тук-тук-тук» - ровно отсчитывал он удары. «Тук-тук-тук» - разносилось эхом по роще. Марина ехала впереди и все это время напряженно прислушивалась к стуку копыт по промерзлой земле, ей постоянно казалось, что Санчо хромает, но ее подозрения никогда не оправдывались. Она облегченно вздохнула. Лиза неотступно следовала за своей подругой. Они были знакомы уже 5 с небольшим лет. Марина была старше Лизы на 2 года, и уже заканчивала школу, что несомненно делало ее авторитетом в глазах младшей подруги. Лиза задумчиво потрепала рыжую гриву Топора, наклонилась и чмокнула его шею, как она часто делала, если рядом не было мамы, с ее нравоучениями по поводу гигиены и прочего. Ну, как же не поцеловать любимого коника? Он же такой хороший.
Довольно скоро подружки выехали к полю, и Марина подняла Санчо в рысь. Ее примеру последовали и Лиза с Ритой. Санчо шел ровной, размеренной рысью, но он уже почувствовал поле, свободу и рвался в галоп, немного ускоряя ход, Марина была опытной всадницей, и вполне справлялась с конем. Солнце стояло высоко, и на горизонте отчетливо вырисовывался силуэт какой-то деревни. Старые деревянные домики, трубы, и которых валил дым. «Ай-да галопом!» - раздался голос Риты. «Тебе нельзя галопом,» - строго ответила Марина, обернувшись назад. «Это еще почему?» - в голосе Риты послышались нотки обиды и возмущения. «На тебе нет каски, а кто будет отвечать за твою безопасность?» - Марина посмотрела на Риту. «Да, а что если Валя испугается чего, понесет? А ты и не очень-то сидишь,» - поддержала подругу Лиза, - «Я думаю, не стоит». «Не нет уж! Хватит! То нельзя, это нельзя! Валька спокойная как танк, да вот, я и повод вообще отпустить могу! Смотрите!» - Рита отпустила повод, потом быстро схватила его. «Ну вас…» - обиженно буркнула она и выслала кобылу в галоп. «Стой!» - крикнула Марина, но было поздно, Валька, почуяв свободу, задрала голову и ломанулась вперед. Рита хоть и болталась в седле, но держалась, надо было проучить этих высокомерных девчонок. «Ишь!» - думала Рита – «Умные какие, туда нельзя, сюда нельзя, каску надень. Ну ничего мы им, Валюш, покажем, первые до деревни доскачем!»
«Надо догнать её!» - крикнула Лиза, и выслала коня в галоп, за ней последовала и Марина. Кони чувствовали погоню и начали входить во вкус этого дела. Но старт был потерян, и Валенсия с хаотично болтающейся на ней Ритой были далеко впереди. Марина отметила, что Рита, судя по всему, никогда не слыхала о полевой посадке на галопе. Девочки стремительно приближались к деревне, и солнце стало немного слепить глаза. Лиза посмотрела в сторону и увидела что далеко впереди с солнечной стороны, как раз наперерез ритиной траектории двигается трактор. Солнце с этой стороны так светило в глаза, что Рита могла легко и не заметить машину. Лиза сообщила об этом Марине, и девочки с силой посылая лошадей, стали кричать Рите, чтобы та остановила кобылу. Топор прижал уши, вытянул шею вперед и прибавил ход, Санчо не отставал. Погоня их явно веселила, но они не упускали шанса и посостязаться между собой. Марина с облегчением заметила, что дистанция между ними и Ритой сокращается.
«Останови коня!! Впереди трактор!» - доносились до Риты крики девочек. «Ну да, ага, трактор,» - думала она, - «Какой еще трактор?» Солнце сильно слепило ей глаза. «Да и если бы там был трактор, моя Валечка ничего не боится, объехали бы мы трактор, что мы тракторов не видали, да, моя девочка?». Рита со всей силы ударила лошадь ногами в бока, думая о том, что трактор это всего лишь глупые шутки ее подруг. «Они нас не обгонят, Валечка!» - крикнула она кобыле. «Трактор уже совсем близко!!!»- кричала Лиза. «Черт, да куда же она несется, она что не видит его???» - Марина со всех сил высылала Санчо вперед, но быстрей двигаться он уже не мог, а между ними было еще добрых двести метров. Девочки отчетливо видели, как кобыла скакала прямо наперерез трактору. «Ну ладно ей глаза слепит, а тракторист куда смотрит!!» - возмущалась Лиза. Лиза, посмотрела еще раз, до трактора было не так уж близко, метров десять отделяло его от Риты. «Может еще и обойдется,» - подумала она. Но дальше к своему ужасу она увидела, как Рита резко повернула кобылу прямо на трактор, она держала повод одной рукой, а другой прикрывала глаза, солнце явно мешало ей видеть.
Рите померещился впереди какой-то булыжник. И она резко повернула кобылу влево, солнце совсем мешало ей видеть, и пришлось взять повод в одну руку, чтобы другой хоть как-то прикрывать глаза. От этого ей стало еще тяжелее сидеть, и она чуть не потеряла равновесие, но вовремя схватилась за гриву кобылы. В один момент, ей показалось, что впереди мелькнуло, что-то большое и черное, потом солнце опять на мгновение ослепило ее. Вдруг раздался пронзительный гудок, кобыла резко дернулась в сторону, Рита практически вылетела из седла, но успела схватиться за гриву лошади. Снова и снова раздавались гудки. Солнце вдруг перестало слепить девочку, и она увидела прямо перед собой темный силуэт трактора, который закрывал собой слепящие лучи. Раздался еще один гудок, кобыла дернулась и встала на свечку.
Марина и Лиза в ужасе смотрели на то, что происходило прямо перед ними. До Риты оставалось метров 50, но им пришлось сократить галоп, так как Санчо и Топор занервничали, услышав пронзительные гудки трактора. Девочки, прикрывая рукой глаза, видели, как Валенсия отпрыгнула в сторону и встала на свечку, Рита к тому моменту болталась где-то сбоку от седла. Кобыла опустилась на передние ноги и дала козла, Рита не удержалась и отлетела прямо к трактору. Девочкам даже показалось, что она ударилась об него головой…
В комнате было тепло и пахло медикаментами. Из открытой форточки в комнату проникал легкий ветерок и раздувал тюлевые занавески в причудливые формы. Рита смотрела на них, как завороженная. Она сильно ушиблась во время падения, и поэтому не помнила, как попала в больницу. Это уж потом ей родители рассказали, что она ударилась при падении головой о трактор, рассекла часть кожи на голове, ей ее даже зашивали, ввиду чего пришлось сбрить часть волос на голове. Но этого Рита еще не видела – голова была в бинтах. Помощь нашли достаточно быстро, слава Богу, они были недалеко от деревни, а у тракториста там стояла машина, и он отвез девочку в ближайший медпункт, а уж оттуда Марина позвонила ее родителям, и они перевезли дочку в больницу, где ей и наложили швы.
Занавеска раздулась и стала похожа на большой тюлевый конус, потом конус резко «проломился» по середине, и с «подкрутом» тюль снова взвился вверх. Через час к ней должны были придти Марина и Лиза. Рита даже не знала, что им говорить. Да это было не важно. Рита снова стала следить за причудливыми движениями тюля. Вверх-вниз взлетал легкий материал. Вот так, вчера была лошадь, подруги, свобода, а сегодня вот этот тюль составлял девочке компанию. Вверх-вниз, вверх-вниз, закручивались причудливые складочки. Родители, конечно, очень волновались. Особенно мама. Вверх-вниз… Рита вздохнула и закрыла глаза. Скоро придут девочки, а пока можно немного подремать, и не думать о плохом. Ведь Вальку родители решили продать, и никакие возражения не принимались. Вверх-вниз взвивался тюль...Вверх-вниз...
********************************************************************************
******
Немного грустный рассказ
Анечка зашла в конюшню.Она вдохнула запах лошадей и свежих опилок, и улыбка появилась на её измождённом, некрасивом личике. Аня заправила за ухо прядку жиденьких,блеклых волос и уверенно пошла по проходу. Она остановилась у казалось бы совершенно неотличающегося от других денника и почувствовала дрожь в коленях. Сколько раз ей, Анечке, снилась эта дверь, что она, наверное, узнала бы её из миллиона других дверей! В её голове пронеслось "Неужели?!", девочка выдохнула и отодвинула задвижку.
В деннике стояла большая, белая, как снег, лошадь. Аня широко открыла глаза. - Пушинка! Моя лошадь! - прошептала девочка. Потом, будто чего-то испугавшись, залепетала: - Ты ведь моя лошадка, правда, моя собственная? Белая лошадь медленно подошла к Анечке и положила голову её на плечо. Анюта крепко обняла её. От лошади пахло сосновой хвоёй и сахарной ватой. А ещё, кажется, мороженным из дыньки, только что вытащенным из холодильника.
- Тогда, слышишь, тогда я тебя сейчас почищу и поседлаю, я, правда, не умею, но много раз видела в фильмах, как это делаетя. О, я, наверное, пересмотрела все российские фильмы и выйграла все компьютерные игры про лошадей, - протароторила девочка. - А потом мы поедем в поля!
Анечка счастливо засмеялась. Но через секунду на её лице снова появилось испуганное выражение. - Ты ведь хочешь,равда? Кобыла торопливо закивала. Девочка радостно улыбнулась и вышла из денника. Рядом с дверью лежали щётки, губка, копытница и уздечка. Анечка взяла щётки и вернулась обратно.
- Там нет седла, - удивилась Анюта.
"А мы без седла!" - оптимистично фыркнула Пушинка.
-Хорошо! - согласилась девочка. - А сейчас ты станешь самой чистой лошадкой в мире!
Анечка до блеска вычистила её шерсть, хвост и гриву, старательно повозюкала губкой по мордочке, попыхтела над копытами. Наконец чистка была закончена. Анюту так и распирало от гордости. Подошёл черёд уздечки. Девочка много раз видела по телевизору, с какой легкостью молоденькие девушки одевают сей казалось бы несложный предмет. Затем посмотрела на спутанные ремешки у себя в руках и грустно сказала: - Как говорит мой папа "Без бутылки не разберёшся". Потом подняла на лошадь глаза, полные слёз: Кажется, дорогая Пушинка, мы сегодня никуда не поедем. Кобыла громко фыркнула, решительно подошла к Анечке, дёрнула за тоненький ремешок, и уздечка распалась на капсюль и собственно уздечку. Анюта радостно засмеялась и начала её надевать. Уздечка наделась с четвёртого раза. Лошадь весело заржала: "скорей поехали, пока есть время!". Вдруг Аня нерешительно подошла к кобыле дотронулась до её бархатного носа и прошептала:
- Я боюсь, Пушинка.
Пушинка лаского посмотрела на девочку своими большими добрыми карими глазами: "Ничего не бойся, у нас всё получится. Ведь я с тобой. Берись за повод и пошли."
И Анечка с Пушинкой вышла из конюшни
На миг Анечку ослепило солнце. «Какое яркое и тёплое!» -обрадовалась девочка. Впереди виднелась калитка.
"Нам туда,» -Пушинка мотнула головой в сторону калитки.
- Угу, - кивнула Анюта.
За калиткой был сосновый лес. Девочка вдохнула чудесный запах и, мечтательно прикрыв глаза, прошептала: "Мой любимый лес!» Пушинка удовлетворённо фыркнула и показала себе на спину: «Садись!»
- Ой, я же не залезу, - расстроилась Анечка.
«А так?» - кобыла легла.
Девочка рассмеялась и легко села ей на спину. Лошадь встала.
- Как высоко! - вскрикнула Аня и схватилась за гриву.
«Страшно?» - Пушинка повернула голову и серьёзно посмотрела на Анюту.
- Нет, - храбро сказала девочка и выпрямилась.
«Молодец! - бодро заржала кобыла, - а теперь поехали-ка рысью». И Пушинка легко побежала по тропинке.
Анечку совсем не качало, и она с удовольствием любовалась природой и дышала чудным воздухом. Постепенно лес перешёл в яблоневый сад, и лошадь замедлила ход, чтобы девочка смогла нарвать яблок. Яблоки оказались сладкими-сладкими, и Анюта с Пушинкой быстро съели их.
А затем показалось море. Оно было голубое-голубое, с белыми волнами-барашками. Анечка от радости захлопала в ладоши. Она очень любила море. Кобыла спокойно подошла к воде и вдруг понеслась галопом вдоль моря. Аня охнула и схватилась за шею. Когда первый страх отступил, она осторожно подняла голову и посмотрела вперёд. Это был самый лучший галоп на свете! Пушинка бежала по самой кромке воды и волны лизали ей копыта, а ветер, ветер так и шумел в ушах. Они бежали так долго, что Анечке стало казаться, будто они сейчас взлетят. Но вот Пушинка перешла на шаг, девочка прижалась к шее кобылы и тихо сказала:
-Спасибо!
Кобыла хитро посмотрела на Анюту: «Ну что, понравилось?» «Очень!»-девочка ещё сильней прижалась к лошади и вздохнула:
- Знаешь, в прошлом году папа возил меня с мамой к морю… А вода сейчас наверно теплая…
Вдруг Пушинка остановилась и выразительно посмотрела на Аню: «А ты попробуй.»
Анечка сглотнула:
- А что,можно?
Кобыла кивнула. Анюта медленно закатала штаны, странно похожие на пижамные и осторожно соскользнула в воду. Вода действительно оказалась очень тёплой и чистой. Девочка окунула ладошки. Сзади её кто-то тихонько подтолкнул. Аня повернулась и увидела Пушинку, улыбающуюся ей своими добрыми большими глазами.
Анечка и Пушинка долго играли и бегали по воде. Вдруг девочка и лошадь что-то почувствовали… «Пора,» - грустно посмотрела на Аню кобыла.
-Да, - Анюта наклонила голову. - Нет,подожди, - девочка стала торопливо отвязывать полиэтиленовый пакет, висящий на поясе. - Вот, - Анечка протянула ладошку, на которой лежали посоленные сухарики, - сделала дома и чуть не забыла отдать.
Лошадь с удовольствием схрумкала угощение и положила девочке голову на плечо.
- Прощай,Пушинка! - Аня крепко обняла лошадку…
- Анечка,вставай!-мама ласково погладила Аню по волосам. Девочка открыла глаза, привстала на локтях и улыбнулась.
- Хороший сон приснился? - мама улыбнулась в ответ. Анюта кивнула:
- Очень хороший!
- Ну и чудесно. Давай я помогу тебе одеться, - мама помогла девочке сесть. - Ой, что это? - женщина с удивлением разглядывала полиэтиленовый пакет, упавший с кровати.
- Наверно барабашка приходил, - Анечка пожала плечами и рассмеялась. Мама сердито посмотрела на Аню и подняла мешок. Затем подкатила инвалидную коляску и пересадила в неё девочку.
- Как жаль, что хорошие сны не повторяются, - вздохнула мама. Анечка улыбнулась. Она знала, что Пушинка придёт к ней ещё. И будет приходить ещё и ещё пока…Она ещё не сказала маме, что начала потихонечьку чувствовать свои ноги…
Взято с сайта prokoni.ru
Причудливые формы
«Хороший мальчик, хороооший,» - Лиза приговаривала, расчесывая гриву своего десятилетнего мерина по кличке Родос. Конечно, Родосом его уже никто не звал, для всех он был сначала Родионом, потом Родей, затем в шутку его стали звать Раскольников, ну а потом как удачное завершение ассоциативного ряда появилась кличка Топор. Ну что ж, Топор так Топор, забавно и даже в какой-то степени оригинально. Топор был достаточно крупным конем, огненно-рыжим, без каких-либо отметин. Говорили, что по всем признакам дончак, но с таким происхождением понять было трудно, ибо происхождения никто не знал. Но на самом деле это было не важно, так как Лизу он вполне устраивал в качестве прогулочной лошади.
В окна конюшни заглядывало теплое весеннее солнышко, и в полоске света можно было видеть, как забавно играются пылинки, они подлетали то вверх, то падали вниз, такое впечатление, что они играли в салочки. Лиза подумала что-то об уроке физики, и о броуновском движении. Она отложила щетку, закрыла глаза, и какое-то время просто стояла, вдыхая запах конюшни и свежего весеннего ветра, который проникал в помещение через открытую дверь, слушала голоса птичек, которые своими песнями приветствовали долгожданную весну, и этот чудесный день. Ее мысли прервал щелчок закрывающейся калитки…
«Есть тут кто-нибудь?» – услышала она голос свой подруги Марины. Через секунду, веселая веснушчатая мордашка выглядывала из-за открытой двери.
«Привет, ранняя пташка! – пропела Марина, - А чего ты тут стоишь? Там так тепло, давай выводи коня на улицу, сейчас я своего чистить буду – поговорим заодно. Кстати, ты в курсе, что к нам сегодня присоединится Рита?» – тут Марина улыбнулась своей лучезарной улыбкой и исчезла за дверью.
Лиза взяла недоуздок, надела на Топора и вывела коня на улицу. Погода действительно была замечательная. Еще кое-где виднелся талый снег, но уже стала пробиваться первая травка, а на газонах появились крокусы. Лиза любила крокусы. Она, вообще, любила весну, а еще больше она любила весну здесь, за городом, на своей любимой конюшне. Конюшня состояла из трех зданий: зимняя конюшня с просторными теплыми денниками, летняя с боксами, и небольшой жилой домик. Все было выполнено в одном стиле из дерева, и всегда от этого места веяло каким-то уютом. Все три здания находились по разным сторонам дворика, который был засыпан мелкой щебенкой, и поэтому всегда было слышно, если кто-то шел к конюшне. Вокруг дворика были газончики, и выход в небольшую леваду. Лиза подумала, что скоро, пожалуй, можно будет переселять лошадей в боксы. Она привязала чомбур к металлическому кольцу на стене конюшни, и пошла в амуничник за щеткой и крючком.
Когда она вышла на улицу, Марина уже привязала своего Санчо и стояла, уткнувшись носом ему в шею. «Он такой теплый,» - прогундела Марина из-под лошадиной гривы. Санчо был небольшой пегой лошадкой, которую Марине подарили в день, когда ей исполнилось 16 лет, что было ровно год назад, и с тех пор не было дня, чтобы Марина не пришла на конюшню. Она вечно таскала с собой пакеты яблок, морковок, сухарей, сахара. И в результате необременительной работы и более чем шикарного питания, Санчо заметно округлился в области талии, от чего стал еще больше соответствовать свой кличке.
«Саанечка,» - протянула Марина, отлипая от мягкой шеи, - «Вот ты какой у меня теплый. Теплый да? Ты же у меня теплый и мягкий?» Санчо лениво повел ухом. «Марин, а чего Рита-то? Где она вообще? Уже 9:30, а ее все нет, в 10 выехать бы хотелось,» - Лиза закончила чистить Топора, прислонилась к нему спиной, и пытливо, прищурив глаза, смотрела на подругу. «То есть, она ведь никогда с нами не ездила, вроде мы ей не компания, и все такое, и кони у нас дурацкие, не то что у нее, а?»
Марина взяла щетку и стала аккуратно чистить Санчо. «Ну, понимаешь,» - сказала она наконец, - «Я, честно говоря, сама не поняла. Может, она одумалась, и все-таки решила подружиться. Лиз, она неплохая девчонка в принципе. Ну да, ведет себя несколько на грани, но забудь ты тот инцидент, может, настроение у нее плохое было, или еще чего. Не думаю, что она действительно имела в виду то, что сказала…»
Лиза смотрела в одну точку. «Я, конечно, все понимаю,» - наконец сказала она – «Но все-таки неприятно, когда приходит новый человек на конюшню, и начинает говорить, что все ваши лошади тут ничто по сравнению с моей, и вы сами ничто. Да, я согласна, что Валенсия намного лучше наших с тобой коняжек, но ведь у всех свои возможности. Да и мы своих коней любим…»
Марина обернулась и посмотрела на подругу: «Лизок, не расстраивайся, дадим ей еще один шанс, окей?» Лиза вздохнула и кивнула головой: «Окей…».
Девочки только закончили чистить лошадей, как снова щелкнул замок на калитке, и через секунду во дворе появилась не высокого роста шатенка, она уже была в бриджах и сапогах, поверх бирюзовой водолазки, была черная жилеточка, волосы на голове стянуты в хвостик. На секунду она остановилась, как бы оценивая ситуацию, потом улыбнулась, развела руки в разные стороны и радостно произнесла: «А вот и я!». После чего осталась стоять в такой позе, видимо ожидая аплодисментов, или как минимум цветов из партера.
«Уже без пятнадцати минут десять, Рит, нам осталось только поседлать, а у тебя еще конь не валялся» - сказала Лиза, выглядывая из амуничника.
«Нет, конь как раз валялся, теперь надо его очистить от того, что на него налипло в процессе валяния,» - засмеялась Марина, - «Ритуль, давай быстрее, а?»
Рита, не переставая улыбаться, побежала на конюшню, до девочек донесся крик: «Я мигоооооом!» Через пару минут Рита вывела свою кобылу во двор, повесила чомбур ей на шею, и стала деловито шкрябать ей по спине пластмассовой щеткой.
«Рит, ты не хочешь привязать лошадь, а то мало ли что?» - заметила Марина, затягивая подпруги на Санчо, которые отказывались сходиться на нем с былой легкостью.
«А что может случиться?» - подняла голову Рита, - «Валя спокойная, не то что ваши, смотри!» Рита подняла с земли пакет из-под сахара, и громко хлопнула им перед мордой у лошади. Кобыла продолжала стоять спокойно, однако Топор дернулся назад, задрал морду, прижал уши и несколько раз возмущенно гугукнул. Санчо тоже, вздрогнул, но остался стоять на месте. «Ты что делаешь???» - закричала Лиза. «А что?» - возразила Рита, - «Я всего лишь доказываю тезис. Моя кобыла ничего не боится, и может стоять без привязи, да, Валечка? Ути, моя храбрая» - она потрепала кобылу за ухом. Лиза хотела было что-то возразить, но Марина махнула рукой, и тем самым дала понять, что не стоит.
Валенсия была гнедой кобылой Вестфальской породы. Она так же была подарена Рите заботливыми родителями. Кобыле уже было 15 лет к тому времени, возможно, именно этим и объяснялось ее вселенское спокойствие. И сколько не пытались на конюшне объяснить Рите, что все-таки надо соблюдать правила безопасности она усиленно игнорировала все замечания, всегда отделываясь тем, что ее кобыла спокойнее, чем остальные лошади и ничего произойти с ней не может, и что все под контролем, и что она как-нибудь сама разберется. В конце концов, на нее махнули рукой.
Еще через 15 минут, все лошади были готовы. Марина и Лиза, уже сели верхом, и ждали, пока Рита закончит прилизывать свою шевелюру. Рита, было, вставила ногу в стремя, чтобы сесть на кобылу, но тут к ней повернулась Марина: «А ты каску не хочешь одеть?» - спросила она. «Нет,»- кокетливо отозвалась Рита – «Во-первых, у меня хвост, и каска просто не оденется, а во-вторых, что может случиться? С моей кобылой мне нечего бояться!» - закончила она свои доводы, и села в седло. Девочки пожали плечами, и двинулись в сторону ворот. Сегодня они собирались опробовать новый маршрут, через поле и вдоль речки, а потом в лес.
Подъехав к воротам, Лиза нагнулась, специальная защелка легко открылась, и ворота распахнулись. Девочки выехали на дорогу и повернули в сторону поля.
Они ехали друг за другом по проселочной дороге. В это время машины тут еще не ездили, поэтому можно было ничего не бояться. Топор несколько нервничал обычно при приближении автомобиля, и Лиза это знала, поэтому всегда была на чеку, а этот кусок дороги ненавидела больше всего. Топор шел спокойно, иногда подергивая головой, и фыркая, но не сбиваясь с темпа. Лиза слушала как скрипит песок под копытами ее коня, как особенно по-весеннему поют птицы, как шуршат деревья, когда подует легкий ветерок.
За ней следом ехали Марина на Санчо, и Рита на Валенсии. Санчо, как всегда живо оглядывался вокруг, и, шевеля губами, пытался украдкой ухватить веточку с растущих на обочине дороги кустов. «Нельзя, Саня, нельзя» - нашептывала ему Марина, легким движением отводя его голову от очередного соблазна. «Ну что, порысили?» - спросила она всех, - «До поворота осталось около пятиста метров».
Услышав, предложение подруги, Лиза легонько прижала ногу к бокам Топора, и он пошел рысью. «Никто не обгоняет!» - крикнула она. За ней поднялись в рысь и Санчо с Валенсией. Так они доехали до поворота, преодолели маленькую канавку, Марине показалось, будто Санчо ее даже перепрыгнул, и оказались на поле. На этом обычная часть их путешествия заканчивалась. Ведь следуя обычному маршруту, они бы повернули тут на право в сторону березовой рощи, проехали бы через нее, и выехали на другое поле, там рысь, галоп, а потом поворот на еще одну проселочную дорогу, по которой они бы выехали к своей конюшне, но с другой стороны. Этот маршрут они называли «Большой круг». Но сегодня они решили поехать по другой дороге. Сегодня они не поедут в березовую рощу, а свернут в противоположную сторону, к речке, и если идти вдоль нее, то там можно найти место, где речка достаточно широка, но вода мелкая, и соответственно воду можно перейти вброд. А после начинается узкая тропинка, которая ведет в лес. Вот туда они и хотели попасть.
Марина лучше знала новый маршрут и поэтому поехала впереди. До речки оставалось чуть более километра, поэтому они порысили вниз по дороге. Марина ехала впереди и смотрела затем, чтобы не пропустить поворот к речке. Она практически с детства сидела в седле, когда-то давно даже занималась на какой-то конноспортивной базе, но в спортивную группу ее не взяли, то ли она поздно в нее пришла, то ли у нее была какая-то травма, этого точно никто не знал. А потом ей подарили свою лошадь, и она уже год, как держала ее на загородной конюшне, рядом со своей дачей, и увлекалась исключительно конными прогулками.
Лиза напротив, достаточно долго занималась в спортивной группе некого КСК, но по какой-то причине предпочла спорту общение с живой природой, при помощи родителей выкупила любимого Родоса и увезла его за город.
Истории Риты никто не знал, но то что она хуже всех сидела в седле было очевидно. Она сама говорила, что тоже занималась где-то в спортивной группе, но это было несколько сомнительно в виду очевидных недостатков в ее посадке и собственно управлении лошадью. Однако в ней жила такая непоколебимая вера, что она знает все лучше всех, что в определенный момент с ней просто перестали спорить. Единственным ее достоинством по конной части была, пожалуй, та самая вестфальская кобыла Валенсия, хотя насколько она была вестфальская тоже не известно, документов на нее никто не видел, а потому приходилось верить на слово.
Через несколько минут они выехали к нужному повороту и уже двигались вдоль речки. «А почему я постоянно еду последней?» - послышался голос Риты, - «Это, по крайней мере, не честно». «А ты, по крайней мере, знаешь дорогу?» - передразнила ее Лиза. «Знаю,» - буркнула Рита, и обогнала двух всадниц, - «Теперь я поеду впереди!» - деловито заявила она. Лиза хотела, было, что-то возразить, но Марина сделала такое выражение лица, на котором было написано, что лучше ничего не говорить – бесполезно.
Еще некоторое время они двигались вдоль речки неспешной рысью. Рита уверенно рысила впереди, как будто всю жизнь здесь ездила, хотя на самом деле видела эту дорогу впервые. Когда берег, стал уже не столь высоким, Марина попыталась разглядеть речку, все же весна в этом году пришла достаточно поздно, и в воде вполне мог быть лед. Марина еще на конюшне решила, что если лед на речке не до конца растаял, вброд они не пойдут – слишком холодно, хотя вода в этом месте была едва ли выше путового сустава лошадей. Но все же, это было рискованно. День стоял замечательный, на небе было ни облачка, кое-где меж талого снега начала пробиваться молодая травка, задорно щебетали птички, где-то далеко слышался шум трактора, на котором с раннего утра работал трудяга-фермер. Девочки обогнули небольшую рощицу, что оказалась на их пути, и выехали как раз к броду. Берег был пологий и песочный, то там, то тут можно было разглядеть мелкую гальку, вынесенную на берег весенней водой. Вода журча и переливаясь на весеннем солнышке неслась по одной ей известным делам. Марина с грустью заметила льдинки, плывущие по течению, то зацепляясь за камушки на дне, то снова продолжая свой путь.
«Ну чего мы ждем?» - нарушила тишину Рита, - «Мы идем или нет?». Она двинулась было вперед, но Марина поспешила ее остановить: «Нет, Рит, мы не будем переходить вброд, посмотри, там еще есть льдинки, слишком холодно для лошадей,» - сказала Марина, и посмотрела на Лизу, как бы ища одобрения своих слов. Лиза кивнула головой и, прикрывая ладонью глаза от солнца, прищурившись, внимательно смотрела на Риту. «Не, девочки, вы что? Это же не серьезно! Мы же собрались тут переходить, а что теперь назад? Да вы посмотрите, тут всего метров пять-шесть пройти по воде!» - не унималась Рита, - «Вальке все равно, она у меня здоровая как бык, ну, если конечно, вы за своих боитесь, вдруг помрут?» - добавила она ехидно. «Все! Хватит!» - строго сказала Марина, - «Я решила, что мы туда не пойдем, значит мы туда не пойдем, а так как ты с нами, тебе придется считаться и с нашим мнением тоже!» Марина резко развернула Санчо в противоположную от реки сторону, Лиза и Топор послушно последовали за ней. «Ты идешь?» - окликнула Лиза так и замершую в недоумении Риту. Рита что-то буркнула себе под нос и поплелась за девочками.
От речки они свернули в еще одну рощицу, и какое-то время ехали по узкой проселочной дороге. Где-то между деревьев, застучал дятел. «Тук-тук-тук» - ровно отсчитывал он удары. «Тук-тук-тук» - разносилось эхом по роще. Марина ехала впереди и все это время напряженно прислушивалась к стуку копыт по промерзлой земле, ей постоянно казалось, что Санчо хромает, но ее подозрения никогда не оправдывались. Она облегченно вздохнула. Лиза неотступно следовала за своей подругой. Они были знакомы уже 5 с небольшим лет. Марина была старше Лизы на 2 года, и уже заканчивала школу, что несомненно делало ее авторитетом в глазах младшей подруги. Лиза задумчиво потрепала рыжую гриву Топора, наклонилась и чмокнула его шею, как она часто делала, если рядом не было мамы, с ее нравоучениями по поводу гигиены и прочего. Ну, как же не поцеловать любимого коника? Он же такой хороший.
Довольно скоро подружки выехали к полю, и Марина подняла Санчо в рысь. Ее примеру последовали и Лиза с Ритой. Санчо шел ровной, размеренной рысью, но он уже почувствовал поле, свободу и рвался в галоп, немного ускоряя ход, Марина была опытной всадницей, и вполне справлялась с конем. Солнце стояло высоко, и на горизонте отчетливо вырисовывался силуэт какой-то деревни. Старые деревянные домики, трубы, и которых валил дым. «Ай-да галопом!» - раздался голос Риты. «Тебе нельзя галопом,» - строго ответила Марина, обернувшись назад. «Это еще почему?» - в голосе Риты послышались нотки обиды и возмущения. «На тебе нет каски, а кто будет отвечать за твою безопасность?» - Марина посмотрела на Риту. «Да, а что если Валя испугается чего, понесет? А ты и не очень-то сидишь,» - поддержала подругу Лиза, - «Я думаю, не стоит». «Не нет уж! Хватит! То нельзя, это нельзя! Валька спокойная как танк, да вот, я и повод вообще отпустить могу! Смотрите!» - Рита отпустила повод, потом быстро схватила его. «Ну вас…» - обиженно буркнула она и выслала кобылу в галоп. «Стой!» - крикнула Марина, но было поздно, Валька, почуяв свободу, задрала голову и ломанулась вперед. Рита хоть и болталась в седле, но держалась, надо было проучить этих высокомерных девчонок. «Ишь!» - думала Рита – «Умные какие, туда нельзя, сюда нельзя, каску надень. Ну ничего мы им, Валюш, покажем, первые до деревни доскачем!»
«Надо догнать её!» - крикнула Лиза, и выслала коня в галоп, за ней последовала и Марина. Кони чувствовали погоню и начали входить во вкус этого дела. Но старт был потерян, и Валенсия с хаотично болтающейся на ней Ритой были далеко впереди. Марина отметила, что Рита, судя по всему, никогда не слыхала о полевой посадке на галопе. Девочки стремительно приближались к деревне, и солнце стало немного слепить глаза. Лиза посмотрела в сторону и увидела что далеко впереди с солнечной стороны, как раз наперерез ритиной траектории двигается трактор. Солнце с этой стороны так светило в глаза, что Рита могла легко и не заметить машину. Лиза сообщила об этом Марине, и девочки с силой посылая лошадей, стали кричать Рите, чтобы та остановила кобылу. Топор прижал уши, вытянул шею вперед и прибавил ход, Санчо не отставал. Погоня их явно веселила, но они не упускали шанса и посостязаться между собой. Марина с облегчением заметила, что дистанция между ними и Ритой сокращается.
«Останови коня!! Впереди трактор!» - доносились до Риты крики девочек. «Ну да, ага, трактор,» - думала она, - «Какой еще трактор?» Солнце сильно слепило ей глаза. «Да и если бы там был трактор, моя Валечка ничего не боится, объехали бы мы трактор, что мы тракторов не видали, да, моя девочка?». Рита со всей силы ударила лошадь ногами в бока, думая о том, что трактор это всего лишь глупые шутки ее подруг. «Они нас не обгонят, Валечка!» - крикнула она кобыле. «Трактор уже совсем близко!!!»- кричала Лиза. «Черт, да куда же она несется, она что не видит его???» - Марина со всех сил высылала Санчо вперед, но быстрей двигаться он уже не мог, а между ними было еще добрых двести метров. Девочки отчетливо видели, как кобыла скакала прямо наперерез трактору. «Ну ладно ей глаза слепит, а тракторист куда смотрит!!» - возмущалась Лиза. Лиза, посмотрела еще раз, до трактора было не так уж близко, метров десять отделяло его от Риты. «Может еще и обойдется,» - подумала она. Но дальше к своему ужасу она увидела, как Рита резко повернула кобылу прямо на трактор, она держала повод одной рукой, а другой прикрывала глаза, солнце явно мешало ей видеть.
Рите померещился впереди какой-то булыжник. И она резко повернула кобылу влево, солнце совсем мешало ей видеть, и пришлось взять повод в одну руку, чтобы другой хоть как-то прикрывать глаза. От этого ей стало еще тяжелее сидеть, и она чуть не потеряла равновесие, но вовремя схватилась за гриву кобылы. В один момент, ей показалось, что впереди мелькнуло, что-то большое и черное, потом солнце опять на мгновение ослепило ее. Вдруг раздался пронзительный гудок, кобыла резко дернулась в сторону, Рита практически вылетела из седла, но успела схватиться за гриву лошади. Снова и снова раздавались гудки. Солнце вдруг перестало слепить девочку, и она увидела прямо перед собой темный силуэт трактора, который закрывал собой слепящие лучи. Раздался еще один гудок, кобыла дернулась и встала на свечку.
Марина и Лиза в ужасе смотрели на то, что происходило прямо перед ними. До Риты оставалось метров 50, но им пришлось сократить галоп, так как Санчо и Топор занервничали, услышав пронзительные гудки трактора. Девочки, прикрывая рукой глаза, видели, как Валенсия отпрыгнула в сторону и встала на свечку, Рита к тому моменту болталась где-то сбоку от седла. Кобыла опустилась на передние ноги и дала козла, Рита не удержалась и отлетела прямо к трактору. Девочкам даже показалось, что она ударилась об него головой…
В комнате было тепло и пахло медикаментами. Из открытой форточки в комнату проникал легкий ветерок и раздувал тюлевые занавески в причудливые формы. Рита смотрела на них, как завороженная. Она сильно ушиблась во время падения, и поэтому не помнила, как попала в больницу. Это уж потом ей родители рассказали, что она ударилась при падении головой о трактор, рассекла часть кожи на голове, ей ее даже зашивали, ввиду чего пришлось сбрить часть волос на голове. Но этого Рита еще не видела – голова была в бинтах. Помощь нашли достаточно быстро, слава Богу, они были недалеко от деревни, а у тракториста там стояла машина, и он отвез девочку в ближайший медпункт, а уж оттуда Марина позвонила ее родителям, и они перевезли дочку в больницу, где ей и наложили швы.
Занавеска раздулась и стала похожа на большой тюлевый конус, потом конус резко «проломился» по середине, и с «подкрутом» тюль снова взвился вверх. Через час к ней должны были придти Марина и Лиза. Рита даже не знала, что им говорить. Да это было не важно. Рита снова стала следить за причудливыми движениями тюля. Вверх-вниз взлетал легкий материал. Вот так, вчера была лошадь, подруги, свобода, а сегодня вот этот тюль составлял девочке компанию. Вверх-вниз, вверх-вниз, закручивались причудливые складочки. Родители, конечно, очень волновались. Особенно мама. Вверх-вниз… Рита вздохнула и закрыла глаза. Скоро придут девочки, а пока можно немного подремать, и не думать о плохом. Ведь Вальку родители решили продать, и никакие возражения не принимались. Вверх-вниз взвивался тюль...Вверх-вниз...
********************************************************************************
******
Немного грустный рассказ
Анечка зашла в конюшню.Она вдохнула запах лошадей и свежих опилок, и улыбка появилась на её измождённом, некрасивом личике. Аня заправила за ухо прядку жиденьких,блеклых волос и уверенно пошла по проходу. Она остановилась у казалось бы совершенно неотличающегося от других денника и почувствовала дрожь в коленях. Сколько раз ей, Анечке, снилась эта дверь, что она, наверное, узнала бы её из миллиона других дверей! В её голове пронеслось "Неужели?!", девочка выдохнула и отодвинула задвижку.
В деннике стояла большая, белая, как снег, лошадь. Аня широко открыла глаза. - Пушинка! Моя лошадь! - прошептала девочка. Потом, будто чего-то испугавшись, залепетала: - Ты ведь моя лошадка, правда, моя собственная? Белая лошадь медленно подошла к Анечке и положила голову её на плечо. Анюта крепко обняла её. От лошади пахло сосновой хвоёй и сахарной ватой. А ещё, кажется, мороженным из дыньки, только что вытащенным из холодильника.
- Тогда, слышишь, тогда я тебя сейчас почищу и поседлаю, я, правда, не умею, но много раз видела в фильмах, как это делаетя. О, я, наверное, пересмотрела все российские фильмы и выйграла все компьютерные игры про лошадей, - протароторила девочка. - А потом мы поедем в поля!
Анечка счастливо засмеялась. Но через секунду на её лице снова появилось испуганное выражение. - Ты ведь хочешь,равда? Кобыла торопливо закивала. Девочка радостно улыбнулась и вышла из денника. Рядом с дверью лежали щётки, губка, копытница и уздечка. Анечка взяла щётки и вернулась обратно.
- Там нет седла, - удивилась Анюта.
"А мы без седла!" - оптимистично фыркнула Пушинка.
-Хорошо! - согласилась девочка. - А сейчас ты станешь самой чистой лошадкой в мире!
Анечка до блеска вычистила её шерсть, хвост и гриву, старательно повозюкала губкой по мордочке, попыхтела над копытами. Наконец чистка была закончена. Анюту так и распирало от гордости. Подошёл черёд уздечки. Девочка много раз видела по телевизору, с какой легкостью молоденькие девушки одевают сей казалось бы несложный предмет. Затем посмотрела на спутанные ремешки у себя в руках и грустно сказала: - Как говорит мой папа "Без бутылки не разберёшся". Потом подняла на лошадь глаза, полные слёз: Кажется, дорогая Пушинка, мы сегодня никуда не поедем. Кобыла громко фыркнула, решительно подошла к Анечке, дёрнула за тоненький ремешок, и уздечка распалась на капсюль и собственно уздечку. Анюта радостно засмеялась и начала её надевать. Уздечка наделась с четвёртого раза. Лошадь весело заржала: "скорей поехали, пока есть время!". Вдруг Аня нерешительно подошла к кобыле дотронулась до её бархатного носа и прошептала:
- Я боюсь, Пушинка.
Пушинка лаского посмотрела на девочку своими большими добрыми карими глазами: "Ничего не бойся, у нас всё получится. Ведь я с тобой. Берись за повод и пошли."
И Анечка с Пушинкой вышла из конюшни
На миг Анечку ослепило солнце. «Какое яркое и тёплое!» -обрадовалась девочка. Впереди виднелась калитка.
"Нам туда,» -Пушинка мотнула головой в сторону калитки.
- Угу, - кивнула Анюта.
За калиткой был сосновый лес. Девочка вдохнула чудесный запах и, мечтательно прикрыв глаза, прошептала: "Мой любимый лес!» Пушинка удовлетворённо фыркнула и показала себе на спину: «Садись!»
- Ой, я же не залезу, - расстроилась Анечка.
«А так?» - кобыла легла.
Девочка рассмеялась и легко села ей на спину. Лошадь встала.
- Как высоко! - вскрикнула Аня и схватилась за гриву.
«Страшно?» - Пушинка повернула голову и серьёзно посмотрела на Анюту.
- Нет, - храбро сказала девочка и выпрямилась.
«Молодец! - бодро заржала кобыла, - а теперь поехали-ка рысью». И Пушинка легко побежала по тропинке.
Анечку совсем не качало, и она с удовольствием любовалась природой и дышала чудным воздухом. Постепенно лес перешёл в яблоневый сад, и лошадь замедлила ход, чтобы девочка смогла нарвать яблок. Яблоки оказались сладкими-сладкими, и Анюта с Пушинкой быстро съели их.
А затем показалось море. Оно было голубое-голубое, с белыми волнами-барашками. Анечка от радости захлопала в ладоши. Она очень любила море. Кобыла спокойно подошла к воде и вдруг понеслась галопом вдоль моря. Аня охнула и схватилась за шею. Когда первый страх отступил, она осторожно подняла голову и посмотрела вперёд. Это был самый лучший галоп на свете! Пушинка бежала по самой кромке воды и волны лизали ей копыта, а ветер, ветер так и шумел в ушах. Они бежали так долго, что Анечке стало казаться, будто они сейчас взлетят. Но вот Пушинка перешла на шаг, девочка прижалась к шее кобылы и тихо сказала:
-Спасибо!
Кобыла хитро посмотрела на Анюту: «Ну что, понравилось?» «Очень!»-девочка ещё сильней прижалась к лошади и вздохнула:
- Знаешь, в прошлом году папа возил меня с мамой к морю… А вода сейчас наверно теплая…
Вдруг Пушинка остановилась и выразительно посмотрела на Аню: «А ты попробуй.»
Анечка сглотнула:
- А что,можно?
Кобыла кивнула. Анюта медленно закатала штаны, странно похожие на пижамные и осторожно соскользнула в воду. Вода действительно оказалась очень тёплой и чистой. Девочка окунула ладошки. Сзади её кто-то тихонько подтолкнул. Аня повернулась и увидела Пушинку, улыбающуюся ей своими добрыми большими глазами.
Анечка и Пушинка долго играли и бегали по воде. Вдруг девочка и лошадь что-то почувствовали… «Пора,» - грустно посмотрела на Аню кобыла.
-Да, - Анюта наклонила голову. - Нет,подожди, - девочка стала торопливо отвязывать полиэтиленовый пакет, висящий на поясе. - Вот, - Анечка протянула ладошку, на которой лежали посоленные сухарики, - сделала дома и чуть не забыла отдать.
Лошадь с удовольствием схрумкала угощение и положила девочке голову на плечо.
- Прощай,Пушинка! - Аня крепко обняла лошадку…
- Анечка,вставай!-мама ласково погладила Аню по волосам. Девочка открыла глаза, привстала на локтях и улыбнулась.
- Хороший сон приснился? - мама улыбнулась в ответ. Анюта кивнула:
- Очень хороший!
- Ну и чудесно. Давай я помогу тебе одеться, - мама помогла девочке сесть. - Ой, что это? - женщина с удивлением разглядывала полиэтиленовый пакет, упавший с кровати.
- Наверно барабашка приходил, - Анечка пожала плечами и рассмеялась. Мама сердито посмотрела на Аню и подняла мешок. Затем подкатила инвалидную коляску и пересадила в неё девочку.
- Как жаль, что хорошие сны не повторяются, - вздохнула мама. Анечка улыбнулась. Она знала, что Пушинка придёт к ней ещё. И будет приходить ещё и ещё пока…Она ещё не сказала маме, что начала потихонечьку чувствовать свои ноги…
Взято с сайта prokoni.ru
замечательные рассказы, прочла с удовольствим! много положительных эмоций!
Дашенька, а автор кто?
Дашенька, а автор кто?
истории и правда очень поучительные... и интересные! Вот только что-то мне напомнило слово... э... имя Малыш. Когда я работала в Нижнем, в парке "Швейцария" я катала детей на пони Марисе и Майоре, в парковской конюшне жил среди прочих конь. Звали его Малыш. Вот только назвали его так, наверно, из-за противоречий... В холке Малыш... 1м 89 см. И копытища у него - раза в два больше, чем моя рука. И при всём этом ему было всего 8 лет. Вот такой КОНИЧЕК. 
aturai_st, один мой, про ночь и звёздное небо, остальные с проконей (сайт prokoni) автор там не указан... у меня много своих произведений, просто большинство из них на простой бумаге, пишу в тетради, на компе редко))) 
Цитата(Дашенька @ 13.07.2008 - 21:19) 
у меня много своих произведений, просто большинство из них на простой бумаге, пишу в тетради, на компе редко)))
Дашенька, с удовольствием прочту следующий ваш рассказ!
Дествительно оч.хорошо читается!
Спасибо.... сегодня-завтра постараюсь что-нибудь накалякать, главное что бы времени хватило...
Лошадиные глаза.
Лошади.... Такие необыкновенные, грациозные, неповторимые животные... Ещё нет на земле слова, способного в точности описать лошадь-ею надо любоваться, надо видеть... Но самая главная и нежная прелесть лошадей-их глаза...
У некоторых лошадей глаза сравнимы с морем. Они такие же глубокие, бездонные... В них сквозит бескрайняя мудрость граничащая с болью-последствием всепрощения человеку.
У других, чаще всего молодых лошадей глаза-отражение неба... Эти глаза полны любопытства, игривости, непокорности, и крайней, голубой наивности...
Сравнений можно придумать много, у каждой лошади свои глаза... Но если захочешь заглянуть в лошадиные глаза,-будь осторожен. В них легко утонуть. Ведь именно в этих омутах вечной доброты обитает понимание и сострадание, которых порой так не хватает.
Если ты заслуживаешь,-то эти бескрайние очи будут полны преданности и доверия, если нет,-будут пусты, или полны горячей агрессии и ненависти.
Только лошадиные глаза могут заглянуть так глубоко в твою душу, как не заглядывал ты сам, только они способны всё понять и всё простить.
Лошади.... Такие необыкновенные, грациозные, неповторимые животные... Ещё нет на земле слова, способного в точности описать лошадь-ею надо любоваться, надо видеть... Но самая главная и нежная прелесть лошадей-их глаза...
У некоторых лошадей глаза сравнимы с морем. Они такие же глубокие, бездонные... В них сквозит бескрайняя мудрость граничащая с болью-последствием всепрощения человеку.
У других, чаще всего молодых лошадей глаза-отражение неба... Эти глаза полны любопытства, игривости, непокорности, и крайней, голубой наивности...
Сравнений можно придумать много, у каждой лошади свои глаза... Но если захочешь заглянуть в лошадиные глаза,-будь осторожен. В них легко утонуть. Ведь именно в этих омутах вечной доброты обитает понимание и сострадание, которых порой так не хватает.
Если ты заслуживаешь,-то эти бескрайние очи будут полны преданности и доверия, если нет,-будут пусты, или полны горячей агрессии и ненависти.
Только лошадиные глаза могут заглянуть так глубоко в твою душу, как не заглядывал ты сам, только они способны всё понять и всё простить.
Замечательные рассказы! Дашенька, вы наверное очень лошадей любите?
мне тоже нравятся, красивые и грациозные.... но близко никада не общалась...
мне тоже нравятся, красивые и грациозные.... но близко никада не общалась...
Katoshka, конечно я их безумно люблю! как ИХ можно не любить и не восхищаться ими? 
конечно я их безумно люблю! как ИХ можно не любить и не восхищаться ими?
Да... этих животных ГРЕХ не любить! Безусловно, не все понимают это... К сожалению... Не будем о грустном! Даш, а ты рассказы ещё придумала??? Уж очень у тебя хорошо получилось(даже не смотря на то, что "это" писалось когда у тебя было что-то вроде дипрессии 
). А у меня по-мелкому. Стишки идиотские... В теме "Улыбнись!"...
Безусловно, не все понимают это... К сожалению... Не будем о грустном! Даш, а ты рассказы ещё придумала??? Уж очень у тебя хорошо получилось(даже не смотря на то, что "это" писалось когда у тебя было что-то вроде дипрессии ). А у меня по-мелкому. Стишки идиотские... В теме "Улыбнись!"...
Kicke, творчество идиотским не бывает!!!!!!!! 
как будут новые рассказы опубликую здесь!
как будут новые рассказы опубликую здесь!
Дашенька, прошу Вашего согласия на размещение рассказа "Подарите лошадку" в библиотеке сайта "Орловский рысак. Портал о великой лошади России." www.orlovhorse.ru
Я не смогла отправить Вам личное сообщение из-за ошибки сервера, поэтому пишу сюда. Кроме Вашего разрешения мне нужны будут Ваши настоящие имя и фамилия. Напишите мне, пожалуйста.
Я не смогла отправить Вам личное сообщение из-за ошибки сервера, поэтому пишу сюда. Кроме Вашего разрешения мне нужны будут Ваши настоящие имя и фамилия. Напишите мне, пожалуйста.
ой я читала этот рассказ на проконях!!!супер!!!хороший очень!правда давно 1-2 года назад)))))долго его там искала!!!!спасибо,что его здесь разместила!!!!
я просто оч хотела его прочитать снова!!спасиб ещё раз!
я просто оч хотела его прочитать снова!!спасиб ещё раз!
А вот как надо правильно падать с лошади, чтобы не травмироваться.
Падать нужно на руки или на бок но не на спину свернувшись клубочком ноги коленями прижаты к животу, голову втянуть в себя. В таком положении ты почти идеальный мячик. Самые уязвимые части твоего тела это шея поэтому и надо голову втягивать как черепаха.
Падать нужно на руки или на бок но не на спину свернувшись клубочком ноги коленями прижаты к животу, голову втянуть в себя. В таком положении ты почти идеальный мячик. Самые уязвимые части твоего тела это шея поэтому и надо голову втягивать как черепаха.
Цитата(Agor75 @ 3.03.2010 - 06:14)
А вот как надо правильно падать с лошади, чтобы не травмироваться.
и как такие посты "не в тему" расценивать?
а потом обижаются, что удаляют такие сообщения ... и расцениваю их как спам роботов.
Это текстовая версия — только основной контент. Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, нажмите сюда.